Вольные частные города. Больше конкуренции на важнейшем рынке мира
Шрифт:
С этим связано и право передавать собственность по наследству. В противном случае частный собственник будет склонен скорее израсходовать свой капитал, нежели стремиться сохранить его и передать наследникам. В особенности это относится к семейным предприятиям, которые зачастую отмечены высокой этикой труда и ответственности и полное формирование которых обычно продолжается несколько поколений.
Разумеется, то же относится и к собственности на землю. Существование частной земельной собственности, как правило, приводит к лучшему использованию. И тот факт, что земельные площади на планете, естественно, ограниченны и конечны, ничего здесь не меняет. В принципе это касается совокупных сырьевых ресурсов, а тем самым и всех товаров, какие могут быть произведены. Они ведь и цену вообще имеют потому только, что ограниченны. Стало быть, земля такой же ограниченный товар, как и другие ограниченные товары, и оттого не занимает особого места.
В принципе положительное воздействие частной собственности не меняется и оттого, что в прошлом лица, приближенные к властям предержащим, сомнительными способами захватывали большие земельные территории, например в Южной Америке в XIX и ХХ веках или в России после 1990 года. В таких случаях у государства есть по меньшей мере возможность облегчить желаемое,
Конечно, сельскохозяйственные территории не настолько ограниченны, что они по карману лишь богачам. В густонаселенной Германии гектар плодородной пахотной земли (10 000 м2) можно купить в среднем за 24 000 евро, что соответствует цене нового автомобиля среднего класса. В Румынии такой же участок можно приобрести за одну десятую этой цены [116] .
С помощью арендных моделей или наследственных и отчуждаемых прав пользования, когда собственность на землю остается у государства, экономически можно достичь вполне сходных результатов. Однако же как раз у аренды есть свои недостатки. Арендованная на 99 лет земля на первых порах почти собственность, но самое позднее внуки или правнуки уже столкнутся с проблемой. Сравнимая ситуация наблюдается, например, в Гонконге и Сингапуре, где становится все труднее получить от банков долгосрочные кредиты под строительные проекты на достаточно давно арендованной земле, поскольку неясно, что произойдет по истечении 99 лет.
116
https://www.agrarheute.com/management/betriebsfuehrung/bodenpreise-eu-so-viel-kostet-hektar-laendern-544084
Нелимитированное во времени, наследственное и отчуждаемое право пользования, напротив, представляет собой сходную с собственностью позицию и фактически равнозначно собственности на землю, во всяком случае до тех пор, пока собственник (как правило, государство) не может произвольно снова его отнять. Возможным и разумным условием подобного права пользования было бы, например, действительное использование земли для согласованных целей.
Право приобретать собственность или права пользования, впрочем, во многом не имеет ценности, коль скоро приобретение сопряжено с бесконечными бюрократическими рогатками, преодолеть которые способна лишь малая часть населения. Во многих развивающихся странах это один из главных институциональных барьеров [117] . Право собственности опять-таки обесценивается, если полномочие распоряжаться настолько ограничено по закону или в силу высокого налогообложения, что свободно пользоваться собственностью уже невозможно. Данные ограничения обычно суть результат негласного коллективистского подхода, согласно которому собственность индивида вообще-то принадлежит сообществу и делегирована индивиду лишь по причинам целесообразности. Подобная ограниченная частная собственность, однако, во многом обесценена, а тем самым утрачивает и свою миротворческую и способствующую благосостоянию функцию.
117
de Soto 2002, 174ff.
Допустим, вы собственник полностью выплаченного дома, где сами и живете. Но вы не вправе перестроить этот дом по своему усмотрению и даже внутри его должны соблюсти множество строительных норм. И самостоятельно решить, какое энергоснабжение для вас предпочтительно, вы тоже не вправе, поскольку у правительства на сей счет свое вполне определенное мнение. Наконец, до истечения определенного срока вы не вправе продать свой дом третьему лицу, не уплатив специальных налогов. Если вы продаете дом, местная община имеет право преимущественной покупки. Далее, вы обязаны платить государству налоги просто за тот факт, что дом принадлежит вам. Вдобавок у государства есть возможность записать на ваш земельный участок принудительную ипотеку, чтобы достигнуть определенных целей (компенсация гражданам военного ущерба, компенсация инфляции). Если вы не уплатите другие налоги, каковые государство может потребовать от вас в любом виде и объеме, на ваш дом будет наложен арест, и его принудительно продадут с молотка. Если вы хотите передать его в наследство, налоги на наследство столь высоки, что вашим детям скорее всего придется продать дом. Ну так как – дом действительно принадлежит вам?
Цена как главная управляющая величина
Это ничего не стоит, ведь за это платит государство.
Не каждому удается всегда найти желательного партнера по обмену на желательных условиях. По сравнению с наличными пожеланиями количество всех товаров ограниченно. Вот почему, пока где-нибудь в мире не исполнены какие-либо исполнимые желания, мы не останемся без работы. Оттого-то человек, приняв в расчет свою меновую или платежную способность, должен решать, какой продукт ему важнее в тот или иной момент. В свободной рыночной экономике такое решение можно принять на основании цен, образующихся на рынке. Для этого необходимо, чтобы существовала частная собственность на товары, ибо только так из суммы различных интересов можно вывести цены, отражающие подлинные ситуации ограниченности и преференции. Без рыночных цен никакой предприниматель не сумеет минимизировать затраты и получить доход. По этой же причине плановые экономики вообще и коммунизм или социализм в частности всегда терпят неудачу. Ведь планово-экономическое объединение всех средств производства в руках государства исключает свободное ценообразование, а именно оно представляет собой незаменимую систему информации об относительной ограниченности данных ресурсов. То же относится и к установлению максимальных и минимальных цен. Если на основе подлинных, образованных на рынке ограниченных цен можно с помощью расчета эффективности определить большую и меньшую экономичность использования ресурсов, то регулируемая экономика с ее произвольно назначенными ценами систематически бродит в потемках. Иначе говоря, она не может избежать постоянного ошибочного распределения и разбазаривания ресурсов. Коль скоро этого не изменить, даже если все актеры при
118
Людвиг фон Мизес уже в 1932 году убедительно доказал неосуществимость плановой социалистической экономики по причине ценовой проблемы, что в свое время вызвало публичные дискуссии (Mises 2007, 110–115). Никакого влияния на политику это не возымело.
К сожалению, принцип минимума обеспечивает социалистическим идеям стойкую популярность. В Венесуэле как раз провалился 84-й с 1917 года эксперимент воплотить социализм в жизнь [119] . 85-й эксперимент – всего лишь вопрос времени. Желательно, чтобы на сей раз он ограничился добровольцами или чтобы у тех, кто не хочет в нем участвовать, была альтернатива.
Возможности повысить уровень жизни
Принимая на веру, что экономисты обладают знаниями и властью формировать общественные процессы совершенно по нашему усмотрению, а такими знаниями мы на деле не располагаем, мы только принесем вред.
119
Согласно Википедии, за это период 61 государство именовало себя социалистическим; если суммировать все режимы, которые после 1917 года ввиду широкомасштабной национализации экономики и/или ввиду земельных реформ и соответствующей идеологии можно назвать социалистическими/крммунистическими, то их будет минимум 84 и максимум 116. https://en.wikipedia.org/wiki/List_of_socialist_states
Если социализм не функционирует, то как же тогда индивиду, особенно бедному и необразованному, повысить свой уровень жизни? Ответ все тот же: через добровольную кооперацию. Происходит это следующим образом.
1. Тот, кто хочет сам обеспечивать себе средства к жизни, должен производить и предлагать товары или услуги, за которые другие готовы добровольно что-то заплатить. Это включает и собственную рабочую силу.
2. Тот, кто хочет дополнительно повысить свой уровень жизни, должен либо работать больше или продуктивнее, либо откладывать часть своих доходов или же брать деньги в долг. Этот капитал он может затем вложить в станки, в повышение собственной квалификации или в чужие предприятия, чтобы таким образом предлагались новые продукты и услуги, опять же имеющие спрос у других.
3. Это всё.
Все прочие возможности повысить материальный уровень своей жизни, за исключением попрошайничества или азартных игр, требуют принуждения по отношению к третьим лицам и реализуются за их счет, то есть являются игрой с нулевой суммой или даже уничтожают ценности. Последнее в особенности касается таких идей, как управление денежными массами, манипулирование процентами, основанное на долгах увеличение спроса, интервенционизм или перераспределение. Ни один из этих способов изначально не может создать ценностей. Но это не означает, что они недейственны, напротив, возможно, они даже необходимы, чтобы получить политическую власть. Однако своим вмешательством в ценовой механизм и в принцип добровольной кооперации они в конечном счете больше разрушают благосостояние, нежели умножают его [120] . Государственные вмешательства в рынки всегда сопряжены с принуждением. Они зиждутся на решениях, за чью экономическую ошибочность те, кто эти решения принимает, никогда не отвечают, и оперируют знаниями, превосходство которых хотя и утверждают, но доказать ничем не могут. Кроме того, подобные вмешательства влияют на системы человеческих стимулов таким образом, что возникают почти исключительно нежелательные и непредусмотренные побочные последствия.
120
Профессиональные экономисты, конечно, будут это оспаривать, и тем не менее так оно и есть. Тот, кто знает и понимает субъективную теорию стоимости, преимущества в сравнительных издержках производства и эффект Кантильона, уже располагает лучшей теоретической подготовкой, чем большинство выпускников научно-экономических факультетов. В этом плане полезно прочитать Taghizadegan 2011.
Возьмем, например, манипуляции центральных банков со снижением процентных ставок. Это должно бы стимулировать предприятия брать кредиты под выгодные процентные ставки, закупать на них инвестиционный товар, больше производить и нанимать больше работников, что опять-таки повысит спрос на прочие товары. И некоторое время, вероятно, так и будет, но заниженные процентные ставки вводят предприятия в соблазн инвестировать в, по сути, нерентабельные сферы, а убыточные предприятия, которые должны бы обанкротиться, благодаря дешевым ссудам остаются на плаву. В результате разбазариваются ресурсы, которых недостает там, где реально существует большой спрос. Когда позднее процентные ставки вновь повышаются, неминуемо наступает расплата – банкротства множества фирм, и банкротств этих куда больше, чем их было бы без подобных процентных вмешательств. Еще одно побочное воздейдствие – рентабельные вклады вроде государственных займов и страхований жизни внезапно почти перестают приносить прибыль, и обеспечение по старости для многих людей оказывается под угрозой. В силу дешевизны кредитов каждый, кто может предъявить гарантии, инвестирует в недвижимость, что резко поднимает ее в цене. Следствие: особенно молодым людям и людям со средним достатком собственное жилье уже не по карману, а тем, кто зарабатывает мало, уже не по карману постоянно растущая квартплата. Фактически вреда здесь куда больше, чем пользы. А ведь это лишь один пример из несчетных других «благонамеренных» государственных интервенций.