Воровские гонки
Шрифт:
В комнате с зашторенными окнами стояли люди, которых он не мог
не узнать. На их лицах его автографами заметно выделялись синяки и кровоподтеки.
– Узнали, мужики?!
– обрадованно спросил майор переодетых в гражданское милиционеров.
– А то!
– ответил за всех двухметровый здоровяк.
Топор что-то не припоминал, чтоб он бил таких высоких. Дотянуться до его физиономии он смог бы только после прыжка на стул. Но стулья на улицу выставляют в похороны. Или на поминки. Возможно, в Приморске такого
– Кто первый?
– спросил майор.
– Я, - грустно ответил коротышка с заклеенной переносицей.
– Давай.
Коротышка обошел стол, стоящий посередине комнаты, и резко, без замаха, ударил носком туфли по коленке Топора.
– Больно же!
– согнулся бывший метатель мячиков, но никто не обратил внимания, что он сжал коленку как-то странно - кулаками.
– Дай я!
– выкрикнул еще один милиционер и с размаху, сочно,
вмял Топору в живот снизу свою пыльную кроссовку.
– Тв-варь!
– оттолкнув еще не бившего парня, подскочил к нему двухметровый и кулачищем саданул в висок.
От прыжка у здоровяка заныла натертая пятка, напомнила о себе, и он этой же ногой, будто почувствовав, что и ей хочется отвести душу на беззащитном парне, со всей дури ударил упавшего Топора по бедру.
– Бо-ольно же!
– взвыл поверженный.
– А ты наших бил, думаешь, им не больно было?!
– вплотную наклонившись к нему, проорал двухметровый.
– Вы только не убейте его, - вяло напомнил о себе майор.
– Мы даже его фамилии не знаем...
– Узнаем!
– не разгибаясь, брызнул в лицо поверженному двухметровый. Тебя как зовут, красавчик?.. Где тебе так чудненько носик вправили?
– Н-на!
– снизу вверх вскинул кулак Топор и с радостью увидел, как проявилась и будто бы лопнула кровью ровная линия на лице здоровяка, протянувшаяся от нижней губы через щеку, глаз и бровь к середине лба.
Боль отшатнула амбала, выпрямила. Двухметровый некрасиво, по-детски мазнул себя по лицу и в ужасе вскрикнул:
– Он порезал меня! Я не вижу левым глазом! У него финка!
Распахнувшаяся дверь преградила ему путь к Топору. Если бы не эта дверь, он бы уже убил его одним ударом ботинка.
– Что тут происходит?
– заполнил собою комнату непомерно толстый подполковник милиции.
Рубашка на его животе разошлась, и в щели плавно шевелились густые черные волосы. Подполковник обвел всех мокрыми грустными глазами и остановился на майоре:
– А, это ты, Вадим... Чего тут у вас?
– Глаз... Глаз, - попытался напомнить о себе зажавший ладонью левую щеку двухметровый.
– Учим тут одного, - уже без начальственной строгости произнес майор.
– За старые грешки...
– И обязательно надо это делать на территории моего отделения, попрекнул его подполковник и со всхлипом отер пот со лба, щек и всех своих подбородков.
–
– Еще не все формальности соблюдены. Его же взяли ночью на гоп-стопе на территории твоего отделения...
– А-а, это тот, что залез в квартиру наркокурьера?
– Да.
– Смотри-ка! Значит, он нам помог обезвредить преступника.
– Ничего он не помог. Курьер в отъезде.
– Гла-аз, - голосом ребенка пожаловался здоровяк.
– Чего у тебя?
– не понял подполковник.
Огромная ладонь упала с лица, и подполковник из пунцового стал бледным.
– Н-на, - протянул он здоровяку свой влажный платок.
– Вы... вытри.. Глаз же вы... вытек...
– А-а!
– рванулся двухметровый к обидчику и ногой стал вбивать и вбивать в него всю свою злость.
Сжавшийся в комок Топор даже не пытался махать в ответ гвоздем. Вряд ли его сейчас спасла бы самая закрытая из всех известных ему боксерских позиций. От ярости нет защиты. Ботинок с каждым ударом будто бы пробивался к сердцу, чтобы футбольнуть его, вышибить из костистого тела Топора.
– Ус... успокойте его, - вяло потребовал подполковник.
Четыре пары рук с трудом оттащили здоровяка от посиневшего Топора.
– Убью!.. Все равно убью!.. Я теперь инвалид навеки!.. Я...
– Не ной!
– потребовал майор.
– Сделаем, что как бы при исполнении потерял. Тащите его к врачу, - приказал другим милиционерам.
– Тащите, а то еще заражение крови схлопочет. Чем он его?
– Гвоздем, - заметил кто-то выпавший из вялых пальцев Топора острый кусочек металла.
И как только прозвучало слово, пальцы напряглись, подвигались и поползли к гвоздю. Носком туфли майор опередил их. Футбольнутый гвоздь перелетел комнату, со звоном ударился о стену и, вернувшись по дуге, упал к ногам подполковника.
– Дежурный!
– в ярости заорал он.
– Где де...
– Я-а, та-ащ па-а...
На пороге стоял капитан с намертво усталыми глазами. Казалось, он не спал всю жизнь, с самого рождения.
– Почему у задержанного гвоздь?!
– качнул всеми подбородками подполковник.
– Кто обыскивал?!
– Не могу знать! Я полчаса назад заступил. Я...
– Уведите его в камеру!
– потребовал он.
– И это... Умойте хотя бы. Страшно смотреть...
– Есть!
Майор подобрал с пола гвоздь, посмотрел на ноги Топора, которого с трудом волокли по коридору двое сержантов, и вслух подумал:
– Ну ничего... Я тебя завтра в УВД города переведу. Тогда поближе познакомимся...
Глава двадцать четвертая
СЛОВО ИЗ ПЯТИ БУКВ ПО ГОРИЗОНТАЛИ
Одиннадцать утра - мертвый час для отделения милиции. Все совещания закончились, патрульно-постовые группы разъехались, задержаний нет (не вечер и не ночь все-таки!), обед еще не наступил.