Воровские гонки
Шрифт:
Набросив на нос очки с узкими линзами, он отыскал на перекидном календаре нужную запись.
– Да... Вот... Мне звонил некий Рыков. Это раз. Два дня назад на вашем месте сидел... сидел... а-а, вот его фамилия - Бардашевский...
"Барташевский", - мысленно поправил его Дегтярь.
– Сначала я подумал, что это все - недоразумение, - нервно сбросил очки на стол президент.
– Кредитные карточки. Двести тысяч долларов с лишним. Трейлер с моими номерами... Вы меня понимаете?
– Да.
– Я думал, что какие-то мошенники берут меня на пушку. Но вчера вечером я...
Его властный голос дрогнул. Дегтярь просто так, для себя, вспомнил, что вчерашний вечер он провел в аэропорту Домодедово, и не нашел никакой связи между стрессом президента фирмы и собой.
– Вчера... В общем, я понял, что это не мошенники и не юмор. Это серьезно. Очень серьезно.
Дегтярь упрямо молчал. Во-первых, он хорошо знал, что люди в расстроенных чувствах должны вволю выговориться, а, во-вторых, он просто не знал, чем отвечать. Общие фразы неплохо смотрелись бы в накрашеных устах журналистки, курящей в приемной, но не от имени коммерсанта, побывавшего, судя по внешнему виду и манере держаться, и в шкуре директора советского завода и в сладкой должности секретаря горкома партии.
– Мой сын в опасности!
– словно прочтя мысли Дегтяря, выпалил президент.
– В каком смысле?
– О вас мне звонил генерал, зам начальника городского УВД. Значит, вы, Михаил Денисович, не просто частный сыщик, и еще и бывший оперативник. Из тех еще, про которых снимали "Следствие ведут знатоки..."
– Это вряд ли.
– Нет-нет, именно из той когорты!
Губы Дегтяря упрямо сжались. Президент относился к разряду людей, с которыми невозможно спорить. Даже по мелочам. И он не стал этого делать. Из когорты так из когорты. Слово, конечно, помпезное, древнеримское, но его из словарного запаса президента не вытравишь ничем. Когорта, борьба, пролетариат - это навеки зазубренный ряд бывшего пламенного партработника.
– Почему вы считаете, что ваш сын в опасности?
– мягко спросил Дегтярь, одновременно подумав, что зря просил московского генерала-однокашника звонить в красноярское УВД. Помощь пахла обузой.
– Он пропал!
– выпалил после паузы президент.
– Давно?
– Вчера вечером.
– Вы имеете в виду, что сегодня утром вы его уже не видели?
– не понял озабоченности президента Дегтярь.
– Не сегодня, а вчера вечером, Михаил Денисович!.. На вчерашний день я дал ему отгул. Сережа недавно купил квартиру в центре, но еще не обставил. С утра поехал в мебельный решить вопрос с приобретением спального гарнитура и кухни...
– Он работает в вашей фирме?
– не смог Дегтярь пропустить мимо уха слово "отгул".
– А что тут такого? У меня частная фирма. Я мог бы ее вообще набрать только из родственников. Но я не кавказец. У меня столько родни нет. Зато есть близкие люди. Они - ядро моей фирмы...
Кивком Дегтярь согласился с самой расхожей философией раннего российского капитализма. Прибыль удобнее всего делить с родственниками. Случайные компаньоны могут и пристрелить за денежки.
Кивнул он еще и потому, что только теперь понял: Кузнецов С.В., коммерческий директор фирмы, и Кузнецов В.С., президент этой же фирмы, наиближайшие родственники. Вся и разница, что старшего
– Сережа был у меня коммерческим директором, - продолжил Кузнецов-старший.
– Именно ему позвонили какое-то время назад из Москвы с выгодным предложением о закупке крупной оптовой партии телевизоров, музцентров, ну и так далее. Сначала мы решили, что это подвох, но продавец сумел доказать нам, что он находится в трудном материальном положении, ему нужны наличные, и он готов немного проиграть, но зато отбиться от кредиторов...
– А как... этот продавец смог это доказать?
– Он прислал нам по факсу банковские документы о просроченном кредите. И что важно, он предлагал нам наичестнейший вариант: мы приезжаем за уже купленной аппаратурой, загружаем ее и только потом, приехав в его офис, расплачиваемся...
– Значит, вы были в их офисе?
– напрягся Дегтярь.
– Не я. Сережа. Он сам ездил за грузом. Ребята гнали трейлер в Москву, а он прилетел бортом...
– Извините, он такой невысокий, с глубокими залысинами, - коснулся пальцами своего лба Дегтярь.
– Да. Вы правы.
Описание получателя груза, сделанное директором московского магазина, совпадало с обликом сына президента.
– Он лысеет, - мрачно добавил Кузнецов-старший.
– Видимо, не мои гены ему достались по части прически. А возможно, сказывается, что он два года отслужил офицером в радиолокационных частях ПВО...
– Извините, а ваш сын... Вы рассказывали, что он уехал в мебельный магазин. И что дальше?
– Он не приехал вечером домой, - дрогнув лицом, произнес Кузнецов-старший.
– Вы живете вместе?
– У меня шестикомнатная квартира в центре. Сережа с семьей жил у меня. Но, сами знаете, всем хочется иметь свое жилье. Сын купил квартиру, закончил евроремонт, вставил вакуумные окна. Осталась мебель...
– А он не мог заехать куда-нибудь?
– не совсем понимал тревогу отца Дегтярь.
– К другу, например.
– В нашей семье так было не принято... Но даже не в этом дело. Я пытался его вызвать на связь по мобильному телефону. Ноль!.. А утром... сегодня утром... мне позвонили из ГАИ и со... сообщили, что его "БМВ" найдена на том берегу... Она... стояла с открытыми дверцами на окраине Березовки, у леса...
– Березовка - это село?
– Вообще-то поселок... Но, прямо скажем, просто большая деревня.
Дегтярь кивком согласился с определением, хотя никогда в Березовке не был. Ему и сам Красноярск показался огромной деревней. Впрочем, после Москвы все ощущается провинцией.
– Я уже съездил туда, - со вздохом продолжил Кузнецов-старший.
– Ума не могу приложить, зачем Сережа поехал в Березовку... Милиционеры тоже все осмотрели. Говорят, что следов... борьбы или там... насилия нет...
Голос подвел его. Пошарив по карманам, он торопливо извлек ровненько проглаженный платочек, но подносить его к глазам передумал. Сглотнув слезу, Кузнецов-старший продолжил:
– Сейчас они ведут работу в Березовке. Их старший, майор, уверял меня, что волноваться не нужно. Что... что... трупа нет, - еле выдавил он слово, которое даже в мыслях не подпускал к себе.