Воровские гонки
Шрифт:
– Ты все-таки шив, - прошептал он.
– Чего-чего?
– не понял Жора.
– Ты шив, шив, шив...
Повис на нем Топор.
– Ну, ты это... того, - попытался отцепить руки с шеи Прокудин.
– Не хнычь... А то соплями меня всего измажешь...
– Ты все-таки шив... А как ты спашшя?.. Как?.. Сплыгнул с самолета?.. Шплыгнул?
– А нормально ты говорить не можешь? Без шипения...
– Ишо губы болят... И лицо...
– Да-а... У тебя точно сейчас лишо, а не лицо, - улыбнулся Жора Прокудин
– Я им не шкасал... Нишего не шкасал...
– Чего не сказал?
– Ну, про твой угон шамолета... Как сбег... Там, в машине...
– Ты прирожденный конспиратор, - похвалил Жора.
– Тебе бы в начале века родиться... точно бы большевиком-подпольщиком стал.
– А где твоя одефда?
– Рыбам дал поносить.
– Каким гыбам?
– Ну, какие в Черном море есть?.. Скумбрия там, кефаль... Слушай, а Жанетка не уехала?
– Нет. Вешером поефда нету.
– А-а, ну да- - вечером, - самому себе перевел Жора Прокудин.
– А этот... ну, моль бледная, стихоплет, свалил?
Тяжким вздохом Топор ответил лучше любых слов.
Если бы не приблудный поэт Бенедиктинов, он бы видел голую Жанетку не во сне, а наяву.
– Он ей вешь веши штихи шитал. Про любовь... Складно так... Она двафды плакала... Но вообфе-то стихи хорошие. Не то фто "Он уехал прошь на ношной электгичке..."
– С этим Пастернаком недорезанным я утром разберусь, - плюнул в сторону окна Жора Прокудин.
– По полной форме. Будет вынос тела... А ты давай в темпе вальса одевайся! Еще не все фишки поставлены!
– Одевасса?.. А зашем?
– удивился Топор.
– По пути объясню.
– А там сам что... так и пойдешь?
Жора Прокудин окинул взглядом свою матросскую форму, огромные ботинки - прогары и похвастался:
– Подарок Нейптуна! Понял?.. Меня морские погранцы в море подобрали. Наплел им, что на надувной шлюпке заплыл слишком далеко, а она того шш-шик и лопнула!
– Повегили?
– Ты меня обижаешь, Топор!.. Неужели я хоть раз в жизни сфальшивил? Ты видел актера, талантливее меня?
– А ты был актегом?
– принял все за чистую монету Топор.
– Весь мир театр, милый мой! Просто одним достаются хорошие роли, а другим - плохие. Ты какую предпочитаешь?
– Ховофую...
– Ну, и умница!.. Иди переодевайся!.. Ты, кстати, деньги со стола тогда забрал?
– Ага.
– Вот это молодец! Я - не спонсор. Я не хочу финансировать реформу в армии, - провел ладонью по мягкому рукаву фланелевки и добавил: - и флота...
Глава тридцать шестая
ДОПРОС КОММУНИСТА-БУХГАЛТЕРА
У лысого мужичка руки оказались совсем не по возрасту крепкими. Загорелое изношенное лицо смотрелось на шесть десятков, руки - на сорок лет.
Когда они с трудом привязали мужичка к верстаку в сарае, Жору Прокудина и Топора
– Где Гвидонов?
– Я в милицию на вас заявлю, - ответил хозяин дома и дернулся под веревками.
Веревки были добротными. Как и все остальное в его сарае: верстак дубового дерева, мини-бетономешалка в углу, кадушка, инструменты, висящие на стене ровненько-ровненько, будто и не русским человеком был мужик, а немцем или шведом.
Он и не кричал, собственно, когда они вдвоем сорвали его с тепленькой постельки, не матюгался, а только угрожал милицией, точно не парни вязали его, а дети малые.
– Ладно, - согласился с юридической наивностью хозяина Жора Прокудин.
– Сменим вопрос. Где остальные мешки?
– Я вас не знаю... Кто вы?..
– Народные мстители. Робин Гуды.
– В морской форме?
– скосил глаза мужичок на жориков клеш.
– А что, у мстителей не может быть подразделение морских пехотинцев?
– Ты зря тронул меня, - с необычной злостью сказал мужичок.
Если бы на нем была одежда посерьезней, Жора Прокудин еще проникся бы тревогой, а на фоне застираной серой майки и трусов в алых маках - любая угроза воспринималась анекдотически.
– Так где мешки, хозяин?
– заглянув в пустой барабан бетономешалки, поинтересовался Жора.
– Говори сам, а то весь дом перероем.
– Ройте.
– Какой-то ты негостеприимный...
Милиция будет с вами гостеприимничать!
– Ты слышал?
– спросил Прокудин сидящего на кадушке Топора.
– Он меня уже заколебал своей милицией!.. Ты что, дядя, в органах служил?
Шея мужичка одеревенела, и он, расслабив ее, коснулся затылком верстака. На потолке полосами лежали тени от лампочки. Нестерпимо хотелось курить, но он посчитал бы позором для себя попросить сигарету у этих зверей. Моряка он почему-то не боялся. Болтуны не бывают злыми. Его тревожил урод с кривым носом. Он сидел на кадушке и пристально смотрел на ноги мужичка. Такого отечного и синюшного лица хозяин дома не видел еще ни разу. Человек, которого так обидели, не может быть милосердным.
– Значит, не скажешь, - подытожил Жора Прокудин.
– Я не понимаю, чего вы от меня хотите... Я - пенсионер. Сплю в собственном доме. Врагов не имею...
– Уже имеешь.
– Парни, вы меня с кем-то спутали, - снова напряг шею мужичок.
– Как тебя зовут-то?
– Вот видите!
– обрадовался он.
– Врываетесь в дом к незнакомому человеку, не разобравшись связываете его...
– Так как зовут?
– Поликарпом.
– Хорошее имя. Знаешь, что по-древнегречески означает?
– Не-ет.
– Поликарп - это "многоплодный"... Видно, много ты чего наплодил в жизни. Гвидонов - не твой сын?