Ворожея: Лёд и Пламень
Шрифт:
Зваться дому…
И снова ответила ведьма:
— Сундуком!
— Вновь девица, ты права,
Верные твои слова, — стихи птицы князя уже начали раздражать, но приходилось слушать, меч нужен был.
— Дом открыть непросто тот,
Путь к нему лежит далёк,
Он огнём висит объят,
Словно золото горят,
Руны, что его хранят,
В доме том лежит ваш клад.
Спрятан ключ среди камней,
И храним царицей сей.
Если сможешь не забыть,
Ту, что должен ты хранить,
Ключ тебе отдаст она,
Ну
Средь камней навек оставит
И служить себе заставит.
Дверь открою к ней я вам,
Дальше, князь, давай-ка сам.
Птица договорила, прикрылась крылом и, кажется, заснула.
— Ээээ, птичка, — князь тронул её за перо, осторожно протянув руку. — А дверь-то открыть?
Встрепенулась Алконост, распахнула глаза.
— Дверь отыщешь, князь, скоро,
Путь ведёт тебя под гору.
Дверь откроется тотчас,
Как отыщешь змея глаз.
И снова укрылась крылом.
Светозар досадливо поморщился: ну и что это за помощь, когда опять самому всё делать надо?
Долго ходили они с Вильфридой вокруг трона, осматривали стены, нигде не нашли и намёка на змею, да что ж это за подсказка такая-то? Алконост иногда поднимала голову и бормотала что-то невразумительное, вот и сейчас снова заговорила, обведя зал мутным сонным взглядом.
— Змей петляет меж камней,
Шелест тихий всё слышней,
Чешуя блестит в огне,
Он окажется в ведре…
Повернула голову в другую сторону и снова закрыла глаза. Что сказать хотела, непонятно. Вила тоже её не поняла, пока не обернулась к одной из стен.
— Светозар, я, кажется, знаю, о какой змее Алконост пела, — она указала на тонкий ручеёк воды, сбегавший вниз по стене.
— А глаз-то где? — князь подошёл ближе и стал осматривать стену. Вверху трещина становилась шире, он попытался дотянуться, но не вышло. Осмотрелся и придумал, подойдя к трону, стал тянуть его к стене. Птица тут же захлопала крыльями.
— Ты чего удумал, князь?
Ну-ка с трона тотчас слазь,
Но Светозар уже залез на спинку и дотянулся до щели, пытаясь что-то там достать. Птица тем временем вопила ещё пуще прежнего.
— Птичий трон поставь на место,
Подсади туда невесту.
Что придумал ты такое?
Трон для птицы — дом покоя,
Разбудил меня ты зря,
Гибель ждёт теперь тебя.
Когда Светозар дотянулся до щели, Алконост пришла в ярость. Замахала своими огромными крыльями, издавая пронзительный крик, похожий на крик птицы. Затем она попыталась выцарапать ему глаза своими острыми когтями.
Князь отчаянно отбивался, уворачиваясь от ее когтей и пытаясь схватить ее за крыло. Но была Алконост слишком быстрой да ловкой. Светозару удалось уклониться от самых смертоносных ударов Алконост, но он понимал, что долго не продержится. Птица была намного сильнее и быстрее его, и ее когти и клюв могли легко пронзить его плоть.
Размахнувшись, он кинул Вильфриде небольшой самоцвет.
— Найди, откуда он, — птица едва не схватила его за плечо.
Вила
— Светозар, — крикнула она. — Бежим!
Оттолкнул он птицу от себя и бросился за ведьмой в дыру. Алконост ещё немного покружила по залу и наконец успокоилась, села обратно на трон свой и задремала.
А Вила с князем шли куда-то вниз, факел остался у птицы, пришлось ведьме способности свои открыть перед Светозаром. Восхитился он огоньку.
— Диво какое ты сотворила, а как обожжет он тебе руки? — обеспокоенно спросил он.
— Не жжется огонь ведьмин, ну мои руки так точно, чужие не знаю. Хочешь попробовать тронуть?
Опасливо потянулся князь к огоньку, тронул и тут же руку отдернул, обжёг его колдовской огонь. Считай, оружие с собой ведьма носит, жаль только, совсем небольшой выходит. Подивился и пошёл вперёд, откуда-то тянуло ветерком, а значит, туда и идти им. Но куда туда, пока было не особо-то понятно.
Вскоре вышли они на поляну, но не обычную. Под ногами мягко шуршали изумрудные травы, переплетаясь с золотыми нитями мха, будто вышитыми искусным мастером. В воздухе витал едва уловимый аромат свежести, смешанный с ароматом неизвестных цветов, распустившихся среди камней.
Тонкие ветви деревьев, усыпанные листьями из алатыря камня, тихо покачивались под лёгким ветерком, наполняя воздух мягким перезвоном. Листья, переливаясь всеми оттенками красного да жёлтого, отбрасывали тени. Каждое дуновение ветра приносило новые звуки: то звон хрустальных капель, то шелест шёлка, то мелодичный смех невидимых духов.
В центре поляны возвышался дуб, чей ствол, покрытый глубокими бороздами, был из лазурных каменьев. Его ветви тянулись к небу, а листья, сверкая на солнце, рассыпали вокруг искры света. На ветвях этого дерева сидели птицы дивные.
На краю журчал маленький ручей, вода которого переливалась всеми цветами радуги. Берега были устланы мелкими кристаллами смарагдов и карбункулов.
Словно зачарованные, князь и ведьма остановились, боясь шагнуть в это великолепие.
— Кажется, пришли, — прошептала Вила, боясь и слово молвить. — Где никак тут жить царице-то.
Кивнул Светозар, и правда, где как не тут. Но вот где сама хозяйка этих чудес? И тут из-за дерева вышла женщина. Она была высокой, статной, коса, перекинутая на грудь, отливала рыжиной. Бледное прекрасное лицо с тонкими чертами и большими карими глазами без тени румянца. Длинное её платье из тёмно-зелёного аксамита расшито было золотом. Подпоясано тонким поясом, на котором висел небольшой кинжал с яхонтовой рукояткой. На голове её была высокая корона в виде двух змей, которые обвивались вокруг её головы и встречались на лбу. В центре круга был крупный яхонт, который светился тусклым красным светом.