Восемь дорог Желтого источника
Шрифт:
Память… Разве не она недавно так страстно желала ее лишиться? И вот ей представился случай. Стоит ли ей?…
«Ты не будешь жалеть о своем выборе, каким бы он ни был», — взгляд черных, как самая темная ночь, глаз вспомнился так явно, что у нее перехватило дыхание.
«Я не буду жалеть», — повторила она свою клятву — и сделала выбор.
Глава 1.14
Госпожа Гуй
Ночью она снова слышала шум и грохот. Но он прекратился раньше, чем она успела спрыгнуть с кровати, а ей так сильно хотелось спать, так лень было покидать своей
— Пора просыпаться, юная госпожа! Да, да! Уже пора! — мельтешили в воздухе суетливые белые ласточки.
Госпожа Гуй открыла глаза и некоторое время размышляла лежа, что же такое она должна была сделать. Ах да!
— Что так гремело ночью? — спросила она прислужников.
Но те лишь испуганно затрезвонили в ответ: «Мы не знаем, мы ничего не знаем, юная госпожа!»
Пришлось признать, что спрашивать их о чем-либо бессмысленно.
Одевшись, она поддалась неожиданному порыву и чуть иначе уложила волосы — так, как показывала ей красавица Дин. От помощи прислужников девушка отказалась — ей не нравилось, когда те вьются вокруг нее — и вышло не так красиво, как у Дин-цзе, но результат ей понравился. А еще она впервые надела серьги — те самые, из жемчуга. Ну вот, если улыбнуться, она вполне сойдет за милую барышню.
Фу, глупость какая! И вовсе ей не хочется быть милой. Чтобы на нее пялились все, кому ни лень? Ей просто нравится такая прически и такие серьги. Ясно?
Она сначала рассердилась на себя, а потом рассмеялась. И впрямь, сумасшедшая. Нужно думать о серьезном: о прошлом, о том, как раздобыть табличку с нужными вратами, а она о всякой ерунде…
— Скорее, скорее, юная госпожа! Яства готовы, гости ждут! Пора, пора!
Она лишь махнула рукой — от писка жоу-чжи начала болеть голова — и поспешила в Главный дворец.
Прислужники не обманули: когда она вошла в зал для приемов, большинство гостей уже было в сборе, не хватало лишь нескольких.
Что-то неуловимо изменилось здесь. Проходя к своему привычному месту, она пыталась понять, в чем дело, но ответ ускользал от нее.
— Ты уже слышала, Гуй-цзе? — поймала ее за рукав «фея жасмина». Сегодня она казалась снова спокойна и даже весела. — Врата Жизни закрылись ночью. На их месте теперь какие-то заросли.
Значит, вот что она слышала этим вечером.
— Не печалься, — должно быть сестрица приняла ее задумчивость за грусть. — В этом есть и хорошее. Нам больше не нужно терпеть присутствие заносчивого господина Гэн.
— Я бы не торопился с выводами, красавица! — подал голос варвар.
Госпожа Гуй невольно повернулась в его сторону, хотя не раз давала себе слово не делать этого — один вид этого человека вызывал в ней не ясную ей самой смесь чувств, болезненных и тяжелых. Вот и сейчас она сразу же пожалела об этом и дала себе еще один зарок сторониться этого грубияна: слегка прищурив голубые глаза, он смотрел прямо на нее, точнее на серьги, которые она надела. С таким выражением на лице, будто сейчас спросит: «Где ты украла это украшение, Колючка?».
— Полно вам, Рэн-лан, — рассмеялась серебристо
Только теперь госпожа Гуй поняла, что же не давало ей покоя: столиков-то в зале, и вправду, убавилось.
… — значит, мы избавлены от необходимости видеть перед собой этого высокомерного, холодного негодя…
— Не поведаете ли нам, что сделал вам тот, о ком вы говорите? — прозвучал вдруг низкий, совершенно невозмутимый голос, заставивший всех резко обернуться в сторону говорящего, а сестрицу Дин и вовсе замереть на месте с открытым ртом. — Или чего не сделал? — многозначительно добавил господин Гэн, шествуя к своему столику.
Молочная кожа госпожи Дин тут же пошла некрасивыми красными пятнами от смущения и злости.
Всеобщее растерянное молчание длилось недолго — господин Бин нарушил его первым.
— Что это все значит, Гэн-лан? — спросил он, вскакивая на ноги. — Где барышня И?
Число присутствующих к этому времени сравнялось с количеством мест для гостей, и вопрос мужчины в красном взволновал всех.
— Госпожа И вчера играла на цине, — с непроницаемым спокойствием поведал ему Гэн. — И я так пленился ее… игрой, — он всего лишь сделал небольшую паузу и едва уловимо повел бровями, но господин Бин при этих словах стал мрачнее тучи, — что подарил ей табличку. Ночью она нас покинула.
В зале снова повисло молчание… Напряженное, непонимающее.
Сестрица Дин при этих словах едва не переломила пальцами палочку для еды.
Господин в сером посмотрел в сторону все еще стоящего господина Бин и неодобрительно покачал головой.
— Бин-лан, осторожнее, такое количество уксуса может пагубно сказаться на вашем самочувствии.
И тот не выдержал.
— Ах, вы… Ах, ты…
На мгновение госпоже Гуй показалось, что он набросится на своего обидчика с кулаками прямо здесь, но мужчина сдержал свой первый порыв, и бросил в лицо господина Гэн решительно
— Я вызываю вас на поединок, Гэн-лан. На этот раз при всех. Или снова сбежите?
«Бин-лан! Гэн-лан! Перестаньте!» — послышалось с разных сторон.
— Это обещает быть занятным. Я принимаю ваш вызов, — господин Гэн улыбнулся. Очень нехорошо так, предвкушающе. — Но сначала зачитаем новое послание Владыки. Было бы невежливо заставлять его ждать.
Только тут все заозирались и заметили на столике в центре новый сложенный бумажный лист и знакомый черный мешочек. Госпожа Гуй могла бы поклясться, что, когда она вошла, ни того, ни другого там не было.
— Позвольте мне, — госпожа Дзи поднялась и, не встретив возражений, направилась к столику с посланием, по пути поигрывая веером.
Сегодняшнее послание было кратким.
'Они следят, безмолвно осуждая,
За каждым шагом вашим и за словом.
Не всем даются. Только тем, кто знает.
И кровью землю напоить готовым.
Кто к середине дня соберет больше черных нарциссов, тот и получит табличку'.