Восемь дорог Желтого источника

Елена Добрынина

Первыми начали отход застрельщики и те, кто бросал горшки с зажигательной смесью. Эти отряды, располагающиеся на возвышениях, спускались вниз, огибая холмы. Следом нестройными рядами двинулась пехота. Люди шли по ложбине между двумя холмами неохотно, кое-как, разбредаясь в стороны. Командиры едва сдерживали беспорядок. Потом взметнулось вверх знамя государства Юй, и ханьцы не выдержали: искушение добить обезглавленную армию противника оказалось слишком велико — сразу несколько отрядов бросилось вослед отступающим, подгоняемые криками своих командиров. Азарт и воодушевление охотников, настигающих знатную добычу владело ими, и они заметили неладное не сразу. Казавшиеся предоставленные

сами себе отряды вдруг обступили их с двух сторон, а основной отступающий — по команде повернулся навстречу, встретив их рядами ощерившихся копий и мечей. Застрельщики же к этому времени обошли холмы с другой стороны и оказались у ханьцев за спиной, закрывая ловушку.

Завязался жестокий бой. Засвистели стрелы, у самой крепости раздались взрывы, замелькали в воздухе клинки, началась рубка.

Командующий и его сопровождающие наблюдали за этом действом с возвышения и потому видели все происходящее в деталях.

Девица заметно побледнела. Казалось, лишь угроза разоблачения сдерживала ее от того, чтобы зажмуриться и закрыть уши руками. Господин Ву привычно покачивал головой со скорбным выражением на лице. Бин же изнывал от бездействия, отчаянно желая оказаться там, в гуще событий. Умение ждать никогда не было его сильной стороной. А сейчас требовалось именно оно, и это изводило, заставляя скрежетать зубами и крепче сжимать в руках древко глефы.

Ханьцы бились отчаянно, словно загнанные звери. Но их давили сразу с четырех сторон, и участь их была решена.

Вскоре стало окончательно ясно, что основные силы врага сломлены, и Бин нутром ощутил тот самый момент, когда следовало вмешаться в ход боя, чтобы не позволить своим солдатам расслабиться после первого значимого успеха, а, напротив, закрепить его и бросить все силы на взятие крепости.

Он закричал «Вперед, воины Юй!» и побежал вниз по склону, привлекая к себе внимание отрядов и увлекая их за собой. По пути он то и дело помогал воинам добивать остатки сопротивляющихся и не желающих сдаваться в плен ханьцев. Лезвие его глефы обагрилось кровью. Оно рассекало врагов легко, словно острый топор гнилые стволы. Свист клинков звучал сладкой музыкой для его ушей, и мышцы, получив долгожданную нагрузку, действовали четко и слаженно, будто он родился с этим оружием в руках.

«Но вам больше подошел бы не меч, а секира или глефа», — вспомнился ему надменный голос господина Гэн.

«Высокомерный сын осла и змеи, возомнивший себя великим правителем!»

Даже потеряв память, Бин с трудом переносил его, теперь же давняя ненависть и вовсе затуманила его зрение красной пеленой. Каждый следующий враг, с которым он разделывался, имел лицо и глаза Белого дракона, и глефа командующего в этот день полностью искупалась в крови.

Пронзительный визг пробился к нему снаружи, будто разорвал оконную бумагу — и наваждение исчезло. Бин быстро оглянулся и заметил хрупкую фигуру госпожи Дин — она, сидя на коленях, прикрывалась небольшим деревянным щитом от одного из ханьцев и отчаянно кричала. Это ее и спасло: солдат, не ожидавший такого от своего противника, лишь на долю мгновения замер перед тем, как замахнуться мечом, но даже этого оказалось достаточно, чтобы Бин подоспел вовремя и одним мощным ударом разрубил ханьца от шеи и едва ли не до пояса. Убитый ничком повалился прямо на застывшую в ужасе девицу.

— Что это? Как… зачем? — бормотала она, словно безумная, смотря перед собой, когда Бин помог ей подняться на ноги — Это ведь даже не наша война…

Разумеется, она еще не пришла в себя. Не просто так говорится, что женщинам в бою не место.

— А как ты иначе собралась попасть к Камню?

Что ответить

на это она не знала, зато воскликнула неожиданно: «Дедушка Ву!»

Бин и сам заметил его неподалеку. Старик держался совсем неплохо. Видно было, что дается это ему нелегко. Однако же противника своего он оглушил сам. Почти. Бин лишь слегка ткнул того древком под колено.

Убедившись, что оба его «сопровождающих» в безопасности, командующий Лу Цунь снова принялся подбадривать воинов криками и устремился вперед, подталкивая время от времени свободной рукой «бойца Дин» в спину.

Большая часть войска двинулась к крепости. Ханьцы, видя приближающуюся к ним воодушевленную армию, дрогнули. Многие спасались бегством, но были и те, кто не желал отступать и готовился принять бой, стремительно становящийся все более и более неравным.

Снова засвистели стрелы — ручные осы бога войны — жалящие людей по обе стороны стен. На головы наступающим летели камни и бревна, щетинящиеся воткнутыми в них осколками лезвий, лился кипяток, но всем было ясно, что эти меры — начало предсмертной агонии.

Бин велел девице и старику держаться чуть поодаль, сам же наравне с простыми солдатами и их командирами стал пробиваться внутрь крепости через имеющуюся в ее стенах брешь, попутно раздавая приказы.

Прошло не так много времени, когда сопротивление было сломлено, противники убиты или взяты в плен и осталось лишь обыскать крепость и отловить тех немногих ханьцев, которым удалось сбежать.

Командующий приказал разделить отряды на группы по пять человек и обследовать каждый угол, подвал и тайный ход, который здесь есть. Сам же вернулся за госпожой Дин и господином Ву.

Он нашел их у стены. Оба помогали укладывать раненых на спешно собранный из досок настил.

Девица то и дело вытирала с щек слезы тыльной стороной ладоней.

Бин понимал ее и даже сочувствовал, но утешить при всех не мог. Поэтому просто ободряюще хлопнул ее по плечу, и приказал солдатам Дин и Ву следовать за ним.

— Надо найти Камень, — пояснил он тихо.

Далеко им уйти не удалось: то и дело приходилось решать вопросы, с которыми подходили командиры или простые вояки и отдавать распоряжения. Потом они встретили советника Чу, и он сразу выразил желание к ним присоединиться.

— Любопытно было бы взглянуть на реликвию ханьцев, — с усмешкой пояснил советник свое желание.

Камень обнаружился в небольшой башне, отдаленно напоминающей кумирню — лежал на земле такой же светлый и округлый, каким они видели его, столь же теплый на ощупь. Та же гладкая, почти сияющая поверхность… слишком гладкая, какая-то неправильная.

— Надпись, — услышал он шепот старика Ву за своим плечом, — ее нет.

И верно…

— Вот вам и святыня, — разглагольствовал тем временем советник Чу. — Ох уж эти ханьцы, любому булыжнику готовы поклоняться. Знаете, командующий Лу, у меня из головы все не идут ваши слова: «Исток войны»… Мне кажется, вы удивительно точно отразили в словах всю суть этой «реликвии». Я распорядился принести подходящие инструменты… Не окажете нам честь, начертав иероглифы на этом Камне?

Бин замер на мгновение, разглядывая протянутый ему походный письменный набор. Странная мысль поразила его, и рука, держащая кисть, немного дрожала.

Он сделал вдох, затем выдох и черта за чертой изобразил нужные знаки так, как они ему помнились.

Потом обменялся удивленными и вместе с тем понимающими взглядами со стариком и барышней и некоторое время смотрел, как склонившийся над камнем воин из числа сопровождающих советника, быстро выбивает на гладкой светло-серой поверхности борозды в точности повторяющие начертанное.