Восхождение
Шрифт:
Вспомнив о маме, Римма Михайловна глубоко и тяжко вздохнула.
— Смогу ли я сочетать научную работу с необходимостью вести домашнее хозяйство? — размышляла вслух Римма Михайловна, обращая этот вопрос, естественно, не ко мне, ибо что я мог тут сказать, а как бы сама мысленно взвешивала свои возможности. — Знаете, как говорят, хочется, да колется, — грустновато улыбнулась Римма Михайловна.
Я же, слушая Римму Михайловну, подумал:
«В какой семье, где работают муж и жена, есть ребенок и домашнее хозяйство, в какой современной
Вскоре в дверях раздался резкий звонок. Шестилетний Миша крикнул: «Это папа!» И действительно, в столовую быстрым шагом вошел Владимир Ефимович. Сразу же можно было определить, что он сильно взволнован.
— Что ты весь взъерошенный? — насторожившись, спросила Римма Михайловна.
— А потому, что завтра улетаю в Соединенные Штаты, — объявил Копелев, не сомневаясь, видно, в том сильном впечатлении, которое произведет на всех домашних это сообщение.
— Как завтра? Не может быть! — поразилась Римма Михайловна.
О возможности такой поездки мне Копелев рассказывал давно. Конечно, об этом знала и жена, но ее, видно, удивило то, что все решилось внезапно и так быстро и что к отлету мужа надо готовиться, незамедлительно складывать чемодан.
Я давно заметил, что в любой ситуации надо иметь какое-то время, чтобы освоить внезапную перемену обстоятельств, переварить ее, перенастроить, что ли, свое душевное состояние.
Римма Михайловна так и застыла на месте, от удивления чуть приоткрыв рот.
— Когда же завтра? — спросила она после долгой паузы.
— Рано утром. Самолетом.
— Но, может быть, ты все-таки расскажешь подробнее? И почему задержался, обещал же к семи? — спросила она.
— Шло срочное оформление документов, потом меня ребята провожали в управлении.
— Это я по твоим глазам вижу — блестят.
— Ну, выпили самую малость. Такой случай. В общем, так: лечу в группе, нас десять человек, — начал пояснять Копелев, — доктора наук, профессора, директора институтов. Между прочим, рабочий среди них я один.
— Ты уже тоже «профессор» в своем роде, — сказала Римма Михайловна, — так что не прибедняйся. Ну, вас десять человек, а дальше что?
— Много будет работы, выступлений — на разных встречах, на телевидении, даже намечено выступление в сенате в Вашингтоне.
— Твое? — подняла брови Римма Михайловна.
— Возможно.
— Серьезно?
— Вполне.
— Ну, знаешь, Копелев!..
То ли оттого, что новостей было слишком много, то ли так впечатляюще прозвучало упоминание об американском сенате, не знаю, но, во всяком случае, Римма Михайловна только руками развела удивленно и растерянно.
— Программа поездки есть у тебя?
— На английском языке.
— Давай переведу.
Римма Михайловна взяла в руки программу и вслух перечислила города, в которых побывает делегация. Намечалось много интереснейших экскурсий, встреч, выступлений членов делегации.
—
— Интересная программа, правда?
— Поздравляю!
Римма Михайловна вместо ответа поцеловала мужа.
— Записывайте самое интересное, — посоветовал я.
— Надо бы, да нет привычки к этому. Все требует навыка.
Я видел, что Владимир Ефимович думает уже о другом и охвачен обычным в таких случаях предотъездным волнением.
— Неужели завтра утром? — переспросила Римма Михайловна. — Тогда надо собираться.
— Успеем. Впереди целая ночь. Я легок на сборы. Это если с женой ехать, тогда много вещей приходится брать. Мы еще телик с вами посмотрим, — сказал мне Копелев, но я уже стал собираться домой, несмотря ни на какие уговоры посидеть еще, поужинать.
Я попрощался с Владимиром Ефимовичем, договорившись, что встретимся через две недели и тогда Копелев расскажет о поездке.
Я поехал домой с приятным чувством гордости за своего друга, за рабочего человека, который живет так интересно. Ведь еще несколько часов назад в своей рабочей спецовке он трудился на монтаже домов в Москве, а завтра к вечеру уже будет гулять по улицам Вашингтона как член представительной делегации, как наш рабочий — «товарищ сенатор».
...В тот вечер, когда Копелев собирался в поездку, мне казалось, что по возвращении он будет много и увлеченно рассказывать о своих впечатлениях. Но я ошибся, Владимир Ефимович не изменил своим привычкам, был по обыкновению скуповат на слово. Мне он рассказывал о поездке не много, оживляясь лишь при упоминании о двух-трех эпизодах, наиболее рельефно отложившихся в его памяти.
Конечно же строительная индустрия США очень интересна. Там на стройках немало примечательных новинок, заслуживающих внимания и изучения советскими градостроителями, — таков был общий вывод Копелева.
— Я бы отметил вот что, — говорил Владимир Ефимович, — хорошие темпы, организация работ. Об этом уже и не раз писали наши специалисты. Правда, у американцев, как говорится, и иная строительная фактура — они не жалеют металла, алюминия, в большинстве применяется монолитный бетон. С этими материалами, естественно, и другая технология монтажа, чем у нас на крупнопанельном строительстве.
Из технологических новинок Копелева заинтересовала тенденция заменять сварку на монтаже деталей домов креплением на болтах.
— Сварка коррозирует со временем, — пояснил мне Владимир Ефимович, — стальные болты вечны. Правда, работа с ними требует большой точности заводского изготовления болтов и балок, ригелей, панелей.
Копелев бывал в Америке не только на стройках. Меня заинтересовал его рассказ о посещении членами советской делегации здания ООН в Нью-Йорке, сената в Вашингтоне и особенно любопытная встреча, а затем и примечательная беседа с одним из американских сенаторов.