Восхождение
Шрифт:
Сенатора звали Майк Грейвол. Представлял он в сенате штат Аляску.
Описывая его внешность, Копелев не нашел ничего примечательного. Мужчина лет сорока пяти, хорошо сохранившийся, среднего роста, темные волосы, много и охотно улыбающийся.
Владимир Ефимович принадлежит к тому роду мужчин, которые почти не обращают внимания на то, как одет его собеседник или собеседница. Когда Римма Михайловна в силу женского любопытства интересовалась иногда, как была одета та или иная общая знакомая, Владимир Ефимович, задумавшись и не припомнив, отвечал
Про Майка Грейвола он сказал:
— Одет был обыкновенно. Чисто, аккуратно. Как я примерно. Сейчас ведь по костюму и у нас не определишь, министр ты или же бригадир строителей. Я-то вообще больше думал о том, что Грейвол — сенатор от Аляски, которая была открыта и освоена нашими русскими людьми и до 1867 года принадлежала России. Так и называлась «Русская Америка». Вообще подумал о нашем Дальнем Востоке и Севере, я ведь там не бывал ни разу. Сколько есть интереснейших мест на земле, куда хорошо бы съездить!
Однако Грейвол и Копелев, беседуя, не вдавались в историю Аляски и не обсуждали этнографические подробности жизни на этом дальнем северо-западном полуострове Америки. Разговор их сосредоточился на современных проблемах, а еще точнее — на том, «как работается сенатором», так выразился Майк Грейвол.
Сначала он расспрашивал Копелева о том, как его выбирали, в каких условиях ныне протекает его депутатская деятельность, есть ли у него свободные дни для «сенаторских дел», где и как он принимает избирателей.
Копелев охотно отвечал. Он чувствовал интерес к себе сенатора Грейвола, который впервые встречался с рабочим человеком из России, депутатом Верховного Совета СССР.
Майк Грейвол был, если можно так выразиться, профессионал, целиком посвятивший себя сенаторским обязанностям: Копелев же был профессиональным строителем, а депутатские обязанности воспринимал как свой долг перед избирателями, да и, естественно, больше времени проводил не в Верховном Совете или в своем избирательном округе, а на стройке.
У Грейвола был свой солидный административный штат сотрудников, секретари. Копелев же имел только одну помощницу — женщину-юриста, которая «вела» его канцелярию, следила за прохождением многочисленных бумаг, которые писал Владимир Ефимович, заботясь о своих избирателях.
Сенатор от Аляски заметил в беседе, что в США само избрание в сенат означает превращение избранного в богатого человека, своего рода бизнес.
Для Копелева же это было дело прежде всего общественное. Он жил на свое бригадирское жалованье, а половину своего скромного депутатского вознаграждения отдавал своей помощнице — секретарю Татьяне Федоровне Горбань. И хотя, как народный избранник, он имел некоторые, в сущности, незначительные преимущества и льготы, но они не имели ничего общего с деньгами, обогащением, а выражали уважение к человеку, облеченному доверием народа.
Владимир Ефимович рассказал тогда Грейволу, что он входит в комиссию по строительству и промышленности строительных
Тут Копелев добавил еще, что в общем-то довольно существенная часть его депутатской работы связана непосредственно с его профессией, с теми знаниями, которые он приобретает на своей работе, и не только как бригадир, но и как депутат он стремится глубже понять проблемы жилищного строительства, обобщая свой опыт и опыт своих друзей.
Да, у депутата Копелева была иная жизнь и иная общественная и государственная деятельность, чем у сенатора Грейвола. Понимали ли это Грейвол и Копелев, когда беседовали о своих обязанностях за чашкой кофе с маленькой рюмкой коньяка?
Да, конечно, понимали, но не напоминали друг другу о том, что и так хорошо известно и лежало, так сказать, в подтексте их недолгой беседы. А касалась она главным образом общих впечатлений Копелева об Америке, проблемы расширения контактов, взаимной информации, которая способствует лучшему взаимопониманию.
Потом Копелев еще раз вспомнил о сенаторе Грейволе, когда в качестве гостя присутствовал на заседании сената и знакомился с деятельностью советского представительства в ООН.
Эта поездка в Соединенные Штаты оказалась весьма полезной. Многое из увиденного Копелевым легло в копилку его выводов и размышлений о сегодняшнем дне градостроительства в столице.
Копилка деловых наблюдений — это важная вещь и для рабочего человека. Она всегда пополнялась у Владимира Ефимовича после поездок за рубеж, обогащая его представление о профессиональном мастерстве строителей всего мира.
Работая на возведении небоскреба в Чикаго, Копелев, честно признаться, думал, что никогда больше не попадет в США. Однако он ошибся. Таков уж стремительный разбег его рабочей судьбы, что она поднимает Владимира Ефимовича на все новые и новые орбиты богато насыщенной, интересной и содержательной жизни.
Да и какие были у Копелева основания думать, что он не увидит больше тех, с кем трудился рядом на стройках Чикаго и Нью-Йорка? Деловые связи между нашей страной и США развиваются, крепнут и контакты в области жилого и других видов строительства.
И вот прошло сравнительно не много времени после первой поездки, как состоялась вторая, в мае 1975 года. Копелев полетел в США как руководитель большой группы рабочих и ученых, приглашенных Обществом американо-советской дружбы.
Забегая по времени на несколько лет вперед, мне хочется именно здесь самым кратким образом рассказать и об этой поездке по маршруту — Нью-Йорк, Вашингтон, Миннеаполис, Даллас, Новый Орлеан, Джексонвилл, Флорида и снова Нью-Йорк.