Воскресение и Жизнь
Шрифт:
Вооружившись фонарями и крепкими посохами для защиты от волков, всегда возможных в этих краях, двое мужчин отправились в путь в сопровождении ещё двух обитателей скита к дому Марии Александровны. Сергей единственный отказался от оружия для защиты от волков. И когда ему предложили посох с острым стальным наконечником, несомненно смертоносное оружие, он ответил:
— Спасибо! Но… Нет, нет необходимости. Волки здесь смирные. Я часто выхожу по ночам подышать чистым лесным воздухом… и никогда не встречал опасных животных.
IV
Сергей Соколов покинул дом Марии Александровны только на рассвете. Снег прекратился. Стих ветер. День выдался таким пасмурным, словно
— Ничего больного не случится, Маша, будьте спокойны… Больная пойдет на поправку уже сегодня. Проснется она только под утро. Она находится под действием глубокого сна, вызванного мною, который восстановит ее нервное равновесие. И когда она проснется, я снова буду здесь.
— Да вознаградит вас Господь, батюшка, вы добрый ангел Урала. Что бы стало с этим бедным дитя, которое я вскормила своей грудью, если бы не ваше доброе сердце?
Мария Александровна плакала, вытирая слезы передником, прикрывавшим ее юбки, а Сергей говорил и слушал ее, задерживаясь на пороге комнаты, где больная отдыхала на хорошо прогретой постели возле растопленного камина.
Прибыв в скит, князь-философ казался рассеянным и задумчивым. Он выпил свой горячий чай с маленькими сладкими пирожками, маслом, яйцами и сыром, и удалился в свою келью, где — как он утверждал — должен был отдохнуть после бессонной ночи у постели больной. На самом же деле он опустился на кровать, на которую сел; склонил голову, чтобы лучше предаться размышлениям и молитве, и так провел большую часть дня в возвышенных трудах призываний и психомагнетических излучений в пользу новой пациентки. Вечером он вернулся в дом Александровны, ожидая пробуждения молодой больной, которая, по его расчетам, должна была прийти в себя от глубокого оцепенения, вызванного примененным им психическим лечением, только на рассвете.
* * *
Изба Марии Александровны, хоть и скромная, была одной из самых зажиточных в деревне благодаря стараниям ее сына Михаила Николаевича, который, несмотря на свою молодость — ему было всего 18 лет — служил при ските, в то время как она сама усердно трудилась, не беспокоясь о средствах к существованию. Ее нынешняя постоялица действительно прибыла накануне в сопровождении двух слуг из дома Кивостиковых, которые доброй Маше показались с самого начала подозрительными, будто замышляющими что-то преступное. Пока они ждали пробуждения больной, Мария рассказала князю о событиях, связанных с молодой женщиной, к которой была очень привязана:
— Да, все именно так, как я вам говорю, батюшка! Как всем известно в Санкт-Петербурге, Ольга Надя Андреевна — внебрачная, но узаконенная дочь графа Андрея Андреевича Кивостикова и цыганки-татарки, которая покончила с собой, когда была брошена своим господином и любовником, и лишена дочери, едва той исполнилось 2 года — возраст, когда дети, кажется, собирают все очарование, чтобы удвоить обожание, которое питают к ним матери. Воспитанная в женском монастыре на средства отца, который очень нежно ее любил, она ждала совершеннолетия, чтобы войти в общество, присоединиться к аристократии, на уважение которой имела право благодаря узакониванию отцом-графом, и выбрать мужа среди многих молодых людей, которые не пренебрегли бы ни ее красотой, ибо она была действительно прекрасна, ни ее состоянием, так как она была очень богата и владела поместьями в Туле. Ее отец, который очень ее любил, обещал, что она будет жить с ним до замужества и представит ее ко двору при первой возможности, добившись для нее титула фрейлины нашей матушки Екатерины II, поскольку такое стремление
С самого её рождения, когда граф забрал её из рук несчастной матери, дважды отвергнутой — им самим и своим племенем, — меня наняли растить её рядом с ним, и до её 12 лет именно я заботилась о ней и сопровождала её. Однако граф женился на очень уважаемой, но также очень гордой даме, которая ежедневно заявляла, что не может терпеть в своём доме присутствие этого ребёнка, чьё рождение было постыдным свидетельством распутного поведения её мужа во время его холостяцкой жизни, несмотря на то, что отец узаконил её, как будто такое не случается повсеместно в семьях нашей "Святой Руси" и всего мира… и не желая понимать, что бедное дитя не может нести ответственность за безрассудства родителей.
И так разъярилась новая графиня, столько споров и серьёзных угроз начало возникать между супругами из-за присутствия девочки в отцовском доме, столько несправедливости пришлось претерпеть ребёнку от своей надменной мачехи, что граф в отчаянии решил доверить её заботам монахинь в Киеве, чтобы они занимались её образованием до совершеннолетия, предварительно составив завещание, где назначил её своей главной наследницей. Я рассталась с ней в то время и решила поселиться в Перми, где я родилась и где у меня ещё оставались родственники, а потом приехала в эту деревню, которую батюшка построил, где его доброта сжалилась над моими трудностями и дала мне средства к существованию вместе с моим сыном.
Однако граф Кивостиков внезапно погиб, став жертвой несчастного случая на охоте с друзьями, не успев назначить опекуна для дочери. Узнав, что Ольга Надя Андреевна является главной наследницей своего отца, вдова Кивостикова сговорилась с другими родственниками, которые всегда видели в сироте цыганскую самозванку, которая отнимет у них значительное наследство, и все вместе решили забрать девочку из монастыря и сослать её в мой дом, с такими скудными средствами к существованию, что ей придётся работать, как любой крестьянке, если она не найдёт возможности обратиться к нашей матушке-Императрице за справедливостью. И они сделали это, чтобы завладеть состоянием, распространив слухи, что девочка пропала с помощью своих цыганских родственников или что её больше нет в живых… и батюшка знает, что найдётся немало нечестных чиновников, готовых стать соучастниками зла за хорошую взятку.
Ольге Наде 18 лет, она беззащитное дитя, как мы видим, поскольку её два брата, даже если бы были её друзьями, ничего не могли бы сделать в её пользу, так как они ещё моложе её. Когда она прибыла сюда, привезённая силой, словно при похищении, двумя верными людьми графини, она пыталась покончить с собой, так как испытывает ужас перед будущим, которое её ожидает. У неё были невообразимые нервные срывы, как батюшка сам мог видеть, и если бы не вся забота, которую мы ей оказали, не знаю, что бы с ней сейчас было.
Добрая женщина рассказывала драму Ольги, заливаясь слезами. Вяземский не проронил ни слова. Однако, поняв, что Маша закончила своё печальное повествование, он спросил, и его голос был ещё более серьёзным, чем обычно:
"Знаете ли вы, находятся ли у неё документы о признании и титулы на состояние, оставленные отцом?"
— Да, они у неё, барин. Не знаю, как ей удалось защитить их от алчности враждебных родственников, но точно то, что они находятся у неё. По её указанию я достала их из подкладки юбки, которую она носила, когда прибыла сюда, где они были спрятаны.