Воспарить к небесам
Шрифт:
— Ладно, дети, не ссорьтесь. Знаю, Пип не имела в виду ничего такого. Но у мамы был тяжелый вечер. Встреча ее любимых детей с человеком, который ей небезразличен, который теперь официально присутствует в нашей жизни, и этот человек умчался бороться с огнем, прежде чем съел свой пирог. Мне нужно выпить вина в горячей ванне, а потом лечь спать. Могу ли я сделать это без того, чтобы вы двое не убили друг друга перед телевизором?
— С Пип, в качестве сестры, у меня огромный опыт обуздания склонностей к убийству, — заявил
— С Оденом, в качестве брата, у меня его еще больше, — раздраженно добавила Пип.
— Прекрасно. Я проснусь в своем доме, как обычно, и кругом не будет никаких последствий кровавой бойни, — сказала я, подходя к дивану и останавливаясь. — А теперь обнимите свою маму, у которой был трудный вечер, и которая чувствует себя на восемьдесят лет, чтобы дать сил пройти через все это.
К моей радости, ни один из них не колебался, прежде чем встать и обнять меня.
У Пиппы объятия получились крепкими и быстрыми.
У Одена — долгими и включили поцелуй в щеку.
Когда они устроились поудобнее, я побрела прочь, чувствуя, что дрожь внутри прошла, — хорошо бы залезть в ванну, отмокнуть, допить вино и дождаться звонка Микки.
Я продолжала идти, сказав:
— Не засиживайтесь допоздна.
— Не будем, мам, — ответил Оден.
— Скоро пойдем спать, — сказала Пиппа.
— Ладно, дети, спокойной ночи.
Я услышала в ответ пожелание доброй ночи, зашла в свою комнату и залезла в ванную, допивая вино. Чрезвычайно радуясь, что вечер закончился, и гордясь собой, что нашла в себе силы держать себя в руках.
Я вылезла из ванны, нанесла крем и немного духов, надела флисовые штаны для йоги, майку и кардиган, мягкий и красивый, но к тому же теплый.
Я зажгла камин, взяла книгу, положила телефон на тумбочку и уже собиралась лечь на кушетку, свернувшись калачиком в ожидании звонка Микки, когда мой взгляд упал на дверь.
Микки был в порядке. Вечер прошел хорошо. Все близкие мне люди были в безопасности.
Но в тот вечер случилось кое-что, что не давало мне покоя, и после успеха, когда дети показали, какие они хорошие, я подумала, что пришло время кое-что предпринять.
Я вышла из комнаты и направилась по коридору, видя, что в гостиной темно, а телевизор выключен.
Я продолжала идти и не увидела света под дверью Пиппы.
Но увидела у Одена.
Я тихонько постучала в дверь сына и позвала:
— Эй, малыш, ты еще не спишь?
— Да, входи, мам, — отозвался он.
Я открыла дверь, шагнула внутрь и остановилась.
Я пока не искала уборщицу, потому что по-прежнему наслаждалась уборкой своего дома.
Но теперь, когда дети вернулись, я наслаждалась этим еще больше, убирая комнаты, которые они сделали своими, потому что проводили здесь время.
Кровать Одена теперь располагалась ближе не к боковой стене, а к задней, и выходила окнами на море. На стенах висели постеры групп,
Ему нужно прибраться. Он стал похож на своего отца, который повсюду разбрасывал одежду. И комод, и стол были завалены всякой всячиной. К этому я не прикасалась, полагая, что он, вероятно, знает, где искать то, что ему нужно. Но это была комната шестнадцатилетнего мальчика, коим и являлся Оден, даже если она находилась в многомиллионном показушном доме.
Мне это нравилось.
Но я колебалась насчет разговора, который должен состояться.
— Все в порядке, мам? — спросил он, выводя меня из размышлений, и я перевела внимание на него.
Он стоял на другом конце комнаты в пижаме, но в руке держал планшет, и когда я открыла дверь, он втыкал туда наушники.
— Я на секунду, просто хотела услышать то, что меня беспокоит, — сказала я.
— Что?
Я вошла, закрыла дверь и прислонилась к ней.
— Что ты думаешь о Полли?
Его лицо стало настороженным.
— Я не собираюсь… — начала я быстро уверять его.
— Она — период, — прервал он меня.
— Прошу прощения?
— Для Пипы. Она не совсем обычный тип подруг Пиппы. Но Полли знает всех. Она очень общительная. Это очень важно. А когда Пип пришла в новую школу, Полли вцепилась в нее. У Пип есть деньги, хорошая одежда, она хороша собой и все такое… — Он замолчал и пожал плечами, хотя ему не нужно было заканчивать, я знала, о чем он говорит. Затем он продолжил: — Я думаю, она — просто период.
— Значит, она тебе не очень нравится, — предположила я.
— Об этом больше не нужно будет думать, когда Пип найдет свое место в школе и в истории с Полли.
На это он и надеялся.
Полли ему не нравилась.
Я тоже на это надеялась, потому что, как ни ужасно это было говорить, мне она тоже не нравилась.
Я молча кивнула.
— Хорошо, Оден. Я не хотел ставить тебя в неловкое положение, но у меня также сложилось впечатление, что она не та подруга, что нужна Пиппе. Тем не менее, ясно, что Пип нравится проводить с ней время, поэтому я не хотела поднимать этот вопрос с твоей сестрой и расстраивать ее.
Он тоже кивнул.
— Да. Но мы только что пошли в новую школу, мама. Мы осваиваемся. Она найдет себя.
— Хорошо, малыш.
— Не волнуйся. Пип — хорошая девочка. Все будет хорошо.
Я любила сына.
— Ты совершенно прав. Все будет хорошо. Но мамы беспокоятся, — улыбнулась я.
Он улыбнулся в ответ.
— Ну, об этом можешь не беспокоиться.
Я очень, очень любила сына.
— Ладно, оставлю тебя слушать музыку.
— Ладно, мам. Спокойной ночи.