Восточная Пруссия глазами советских переселенцев
Шрифт:
трамвайные пути не действовали. Тогда мне и мужу дали ордер на любой дом в
районе школы. Мы с мужем очень долго выбирали, и нам наконец пришелся по
вкусу один домик. Там жили четыре немца. Представители домоуправления
предложили им выселиться в течение двадцати четырех часов. Причем, заметьте,
брать с собой вещи не разрешали. Вернее, разрешали брать узелок весом не
более двух килограммов, и только в некоторых случаях, если, допустим,
многодетная семья,
« в коммунальных органах царит хаос и самоуправство» системы
руководства нет. В вопросе распределения жилплощади и ее заселения нет
твердой системы; этим вопросом занимаются все, начиная от домоуправов,
которые допускают беззаконие и самоуправство, и кончая работниками
горжилуправления, которые дают «пример» беззакония своим подчиненным <,..>
На улице Мельничной за бесценок целый квартал домов таким путем продали
работникам мелькомбината».
Из сообщения прокурора Сталинградского района Бондаренко зам.
прокурора Калининградской области т Матвееву от 11 февраля 1948 года.
ГАКО Ф. 231. Оп. 6. Д. 2. Л. 20-22.
Из-за нестабильности системы распределения развилась спекуляция
квартирами, занятие жилплощади сверх всяких установленных норм, продажа
особняков в личную собственность по заниженной стоимости. Вот что вспоминает
по этому поводу Мария Павловна Тете- ревлева:
— Сначала мы поселились и гостинице, в которой муж до моего приезда жил
уже три месяца. Обеспечивать жильем нас никто не собирался, муж его искал
сам. Какой-то знакомый порекомендовал ему «домуправа», и за
соответствующую неофициальную плату нас поселили в особняке на улице
Гоголя. Дом был в хорошем состоянии. Нам достались две комнаты на первом
этаже.
Лариса Петровна Амелина, прибывшая в область в 1946 году, была
направлена в поселок Смайлен недалеко от Гумбиннена:
— По ордеру нам достался совсем разбитый дом. Мы в нем жить не
захотели. С нами приехала одна девушка с Украины, ее немцы в войну в
Германию угнали, как раз в Восточную Пруссию. Хорошо знала эти места. Так она
говорит, что туг рядом должны быть хутора, там можно и дом найти. И
действительно, мы походили вокруг и нашли дом на хуторе. Взяли его на две
семьи. А с тем ордером разобрались потом, уже года через три. Оказалось, нам
его подменили. Сейчас таких махинаторов много, и тогда были. Мужики получали
ссуду на ремонт дома, сами селились и хорошем доме, а деньги себе забирали.
Но мы так и остались на хуторе, три года там прожили.
Ни
Довольны ли были переселенцы полученными квартирами? Большинство, не
имевшие на родине никакого жилья, безусловно, да. Были рады комнате с печкой,
41
тесной квартирке, любому углу... Надежда Карповна Киреева после нескольких
месяцев жизни в переполненном общежитии получила в 1948 году отдельную
комнату; «Ох, я и радова-
лась! Комната собственная. Окно в парк выходит. Никаких мне развлечений
больше не надо было: я комнатой наслаждалась. Это для меня главная радость
была». «Мне повезло, — говорит Нина Андреевна Маркова, — старик-литовец
продал мне комнату в пять квадратных метров за пятьсот рублей в Каштановом
переулке. В ней и сейчас люди живут. Грязь оттуда выгребала лопатой».
Грязь — не самое худшее, что могло ожидать вселяющегося человека. Мария
Сидоровна Стайнова вспоминает:
— Выделенная нам в Калининграде на улице Печатной квартира была
грязная. Чтобы отмыть пол, мы поливали его кипятком, а потом отскребали. В
квартире не было ни одной целой двери, даже входной. В одном окне не хватало
половины стекол. Муж отправился в разбитый дом напротив, взял там дверь —
она оказалась мала. Чтобы загородить вход в квартиру, мы ее к дверному косяку
прислонили. Так, с прислоненной дверью, прожили три дня.
Такую же картину рисует рассказ Василия Андреевича Г о д я е в а:
— В 1948 году, в апреле, после выселения немцев, нам от судоремонтного
завода дали одну комнату. Наша комната находилась на первом этаже, а второй
этаж был пробит снарядом. Длительное время мы жили на кухне — большая
комната была забита, потому что туда со второго этажа лилась дождевая вода
через развороченную крышу. Со временем отремонтировали маленькую комнату.
Как-то раз прихожу домой, а двери кто-то снял. Я побежал в соседний дом и тоже
снял.
Часть домов была разграблена еще до массового заезда переселенцев.
Очень многое — ванны, газовые колонки, кафель, паркет, даже шпингалеты с
окон — снималось, а потом продавалось.
Плохое или хорошее, но в конечном счете люди жилье получали. И от них
зависело, в каком состоянии будет находиться место их обитания. Одни берегли
дома, ремонтировали и обустраивали их, другие же приводили их в полнейшую
негодность. По этому поводу Петр Яковлевич Немцов справедливо заметил:
— У кого на старом месте дома был порядок, тот и на новом месте его
поддерживал; а кто там плохо работал — а сюда многие приехали из тех, кто