Восточная Пруссия глазами советских переселенцев
Шрифт:
продовольствия в централизованном порядке с НКО. Для трудоспособного
немецкого населения хлеб отпускается 400 граммов. Нетрудоспособные и
иждивенцы получают хлеба — 200 граммов.
Для работающих по строительству, канализации, водопроводу организовано
общественное питание. Горячая пища выдается один раз в день. В данный
момент НКО отпуск продуктов совершенно прекратил».
Из доклада о работе гражданского управления
140
за апрель-ноябрь 1945 года.
ГАКО. Ф. 330. Оп. 1. Д.5. Л.61.
кто воспитан в нацистском духе и не хотел работать на советское
государство?
Нам видится более простое объяснение: не все могли работать, да и число
рабочих мест было ограничено. За работу (а значит, и паек) держались изо всех
сил. «У работающей на вагонзаводе фрау Цимлер было двое детей. Очень они
голодали. Мать их в холод, больных, за собой на работу таскала, чтобы только
карточки не лишиться», * свидетельствует Нина Моисеевна Вавилова.
Те, кому не удавалось устроиться на работу, крутились как могли: шли в
няньки, домработницы, шили одежду на заказ, ловили и торговали рыбой,
продавали оставшиеся вещи.
— Когда мы жили в поселке Дружба Правдинского района, к нам ходила одна
старушка-немка. Жила она с двумя внучками. У нас от коровы по три ведра
молока надаивали. Так мама ей молока давала. Старушка все хотела что-то для
нас сделать. То носочки поштопает, то еще что-то. Пыталась в обмен на молоко
вещи приносить, а мама не брала. Что же брать-то, если у нее самой две
маленькие девочки остались. Брат наловит рыбы и тоже ей давал, —^
вспоминает Антонина Егоровна Шадрина.
Часто немцы ходили по домам, просили работу. «Так брать что- нибудь
стеснялись, — рассказывает Елена Тимофеевна Караваш- кина. -- Очень
совестливый народ. Были как котята беспомощные. Домой приходили, просили
что-нибудь из еды и обязательно расплачивались: кто хрустальную вазу даст, кто
еще что-нибудь. Если не берешь — обижались: “Берите, это гут, гут будет для
вас”. Другой раз им из одежды что-нибудь отдашь*,.»
Многие переселенцы заметили эту черту в характере немцев: насколько
возможно, они старались не принимать бесплатных услуг. Владимир Дмитриевич
Фомин зашел как-то на один из кенигсбергских рынков: «Зашел просто так —
покупать было нечего. Стоит девчушка- немка лет тринадцати, держит щетку. Дал
я ей десять рублей, но немцы подачек не брали, пришлось мне эту щетку взять.
Смотрю: купила она кусочек хлеба, аккуратно его завернула,
В главе о питании советских переселенцев мы рассказывали о страшном
полуголодном существовании наших соотечественников в эту морозную зиму.
Стоит ли говорить, что положение немецкого населения было еще хуже. «Немцы
с голоду пухли. Их разносило, и становились они как бы стеклянные на вид. А
некоторые наоборот — становились сухими, как бы высыхали. Весной они
яблочки маленькие поедали, которые только-только от цветка, смородину
зеленую», — свидетельствует • Анатолий Семенович Карандеев из
Багратионовского района.
Чтобы как-то выжить, надо было через многое переступить. Приходилось
довольствоваться картофельными очистками, гнилой свеклой, лебедой.
«Недалеко от нашего дома в сарае жила немка с ребенком. Матери иногда
давали зерно на муку, так эта женщина зайдет к нам и сметет с жерновов остатки
муки для себя. Многие немцы питались ракушками — их в реке вылавливали.
Прямо в доме разводили костер, нагревали ракушки. Они лопались, тогда их
содержимое ели. Кошек всех поели», -т- говорит Антонина Васильевна Якимова
из Правдинского района. «Часто было так. Растет большой репей. Они накопают
корни, начистят, потом прокрутят через мясорубку, наварят бурду и едят. Иногда,
когда была, добавляли туда муку» (Альбина Федоровна Румянцева, жительница
поселка Саранское).
141
Приходилось есть павший скот (Павел Григорьевич Белошап- с к и й), жаб и
мышей (Нина Николаевна Дудченко). «Иду я однажды, — говорит Евдокия
Семеновна Жукова из Багратионовска, - вижу: немец нашел мертвого аиста.
Сидел и ощипывал его дохлого. Немцы умирали здесь, как в Ленинграде». «От
голода сильнее всего страдали немецкие дети. Их тельца были покрыты язвами.
Чтобы прокормиться, они собирали отбросы на помойках» (Татьяна Семеновна
Иванова, поселок Маршальское). Вот еще одно свидетельство Александры
Афанасьевны Селезневой из Калининграда:
— В то время мусорок не было, и кучи мусора лежали во дворах и на улицах.
Как-то раз я увидела, что немецкие мальчик и девочка роются в куче мусора и
кладут к себе в сумку, чтобы поесть, какие-то объедки,. Я принесла им по
картошинке и по куску хлеба. Было это в сорок шестом году. Ведь это же дети,
мне их жалко было: роются в мусоре и едят! Я ушла домой, через какое-то время
снова вышла, а они все равно в мусоре роются.
И еще одна картина, повторяющаяся из интервью в интервью.