Восточная Пруссия глазами советских переселенцев
Шрифт:
смотрел на
меня и все повторял: “Алее капут, алее капут”, — всё, значит, конец пришел.
Так и помер. Потом пришли немцы, его похоронили».
Когда уже нельзя было сохранить жизнь взрослым, старались спасти хотя бы
детей. Вспоминает Антонина Семеновна Николаева, работавшая в 1946 году в
колхозе имени Горького близ Мамоново:
— Немцы — жители нашей деревни — пухли с голоду. Однажды пошли на
соседний хутор. В одном из домов обнаружили немку-мать с дочерью.
девочка жестами объяснила, что ее мать умирает. Потом она принесла
фотографии и показывала, объясняя жестами, кто изображен на фотографиях, а
после этого показала могилу своей сестренки в саду. Мы накормили девочку и
взяли с собой; ее мать схоронили.
Не все переселенцы были столь отзывчивы. Александре Афанасьевне
Селезневой из Калининграда однажды потребовалась лопатка для работы в саду.
Договорилась с соседями-немцами:
— Жили они голодно, я понесла им хлеба, хоть сами они об этом не просили.
Когда шла к ним с хлебом, мне навстречу вышла женщина с такой же лопаткой. Я
стала спрашивать ее, но она ничего не ответила. Я пошла в квартиру, а там жили
трое немецких детей без матери, мать поехала еще в войну в Берлин, да так и не
вернулась. Так эти дети мне говорили: «Рус лопатку цап-царап!» Я отдала детям
хлеб и ушла без лопатки.
Поддержка нужна была людям особенно в глубинке. По свидетельству Анны
Филипповны Павликовой из поселка Красноярское Озерского района, тамошние
немцы даже обрадовались, когда стали прибывать переселенцы:
— Говорили: «Слава Богу, хоть Русь приехала! Нам теперь хоть соли дадут,
хоть покушать чего-нибудь». Ведь делились мы всем. И хлебушка им дали, и
рыбки, и соли дали, а то они одну крапиву варили несоленую — опухли даже.
Молоко им давали, ведь коровка у нас была, приходили — мы им и давали. В
общем, чем могли помогали. Мы сами голодными были, а людей надо было
поддержать — ну куда денешься.
Немцы на работе
«В связи с наступлением летнего времени и необходимостью лучшего
использования немецкой рабочей силы разрешить немецкому населению с 6 мая
1945 г. хождение по улицам города с 7 часов утра дс79 часов вечера».
Из приказа № 8 военного коменданта Кенигсберга от 6 мая 1945 года.
ГАКО. Ф. 330. Оп. 1. Д. 2. Л. 7.
В первые послевоенные месяцы, до массового переселения совет* ских
граждан, немцы оставались основной рабочей силой. Они работали на
промышленных предприятиях, в военных совхозах,
хозяйствах, леспромхозах — словом, везде, где нужны были рабочие руки. Много
144
оставалось немцев-врачей, других специалистов. Почти все почтальоны в
Кенигсберге были немцами, только они хорошо знали районы и улицы города.
Интересно, что немцы стали первыми вагоновожатыми пущенного в 1946 году
трамвая. «Им было трудно объявлять остановки на русском языке. Вместо «ЦБК-
2» получалось «Собака-два» (Я. А. Л-ин). Женщины устраивались уборщицами,
курьерами, кто знал русский — переводчицами. Многие работали в сфере
обслуживания — парикмахерами, банщицами, швеями, билетерами.
Судя по многочисленным свидетельствам, немцы получали одинаковую
зарплату с русскими, формально пользовались теми же правами, им даже
оплачивали больничные листы. Конечно, такая система установилась не с
первых дней и относилась к тем, кто имел постоянное место работы.
Значительная часть немцев была занята на общественных работах. Каждое
утро по нарядам гражданского управления их отправляли на полевые работы,
стройки или расчистку улиц. Кстати, во многом благодаря им удалось расчистить
завалы: они вставали в огромные цепочки и так, из рук в руки, передавали камни,
обломки, битый кирпич.
Вот как описывает подобные работы в Прейсиш-Эйлау (Багратио- новск)
Анатолий Адамович Поплавский:
— Утром немцы все как один являлись к комендатуре. Там их назначали на
работы: улицы мести, завалы разбирать и так далее. На ногах деревянные
колодки. В этих колодках идут человек триста-четыреста: «Шлем-шлем».
Гнетущее зрелище. Они уже знали свои объекты. Закончили, опять идут к
комендатуре, получают новое назначение. Поработают, садятся отдыхать. Если
увидят, что кто-то из наших идет — встают как один и приветствуют: «Гитлер
капут!».
«В воинских частях работает 10797 человек и на предприятиях по городу
работает 7157 человек. По районным комендатурам города на
сельскохозяйственных работах занято 2999 человек и при комендатурах 2606
человек. Всего же занято на работах в среднем ежедневно 23559 человек, что
составляет к общему числу трудоспособных 78%.
Рабочий день установлен 12-ть часов, в настоящее время работа
производится с 8-ми часов утра до 7-ми вечера, т. е. до темного времени,
выходных дней не имеется».
Из доклада гражданского управления Кенигсберга за 1945 год.