Воющие псы одиночества
Шрифт:
– Ага, ты еще про климакс вспомни, - надулась Настя.
– И вспомню!
– А про мою диссертацию ты тоже вспомнишь? Вот тебе и вторая оговорка.
– Ася, но это же десять дней! Неужели ты думаешь, что при работе над диссертацией десять дней могут иметь хоть какое-то значение? Ну глупо же, ей-богу!
– Лешенька, если писать ее годами, то и три месяца значения не имеют. А у меня резерв времени - до середины июня, я должна успеть за оставшиеся два месяца как можно больше, чтобы потом только потихоньку доделывать в свободное от работы время и успеть закончить до того, как мне стукнет сорок
– Можешь. И должна, - убежденно ответил Чистяков.
– Потому что если ты полноценно отдохнешь за эти десять дней, то за оставшееся время сможешь сделать куда больше, у тебя силы появятся, голова будет лучше работать. Поэтому твою вторую оговорку я тоже не принимаю.
– А у меня и третья припасена. Я не хочу ехать без тебя. Ты - мой муж, и отдыхать я хочу только вместе с тобой. Никакой другой отдых мне не нужен.
– Что ж, это серьезно, - улыбнулся Леша.
– А если я поеду?
– Честно?
– обрадовалась Настя.
– Ты хочешь поехать?
И тут же радость ее потухла. Ну зачем она задает такие вопросы?
Ясно же, что ехать Лешка не хочет. Да, он считает, что Настя может принять подарок от своего брата, если он не запредельно дорогой. Но он, Алексей Чистяков, никаких подарков от Саши Каменского принять не может, кроме вполне естественных знаков внимания, которые оказывают в связи с днем рождения или на Новый год. Когда брат дарит дорогой подарок сестре, он просто выражает свою любовь к ней. Когда такой подарок делается ее мужу, это уже сильно смахивает на облагодетельствование.
Так считал Леша Чистяков, и поделать с этим ничего нельзя. У каждого, как говорится, свои тараканы в голове. Но Лешка готов поступиться принципами и наступить себе на горло ради того, чтобы его жена отдохнула за границей, получила удовольствие и массу новых впечатлений, не говоря уже о здоровье, которое хлынет в ее ослабленный организм мощным потоком. Может Настя принять подарок от брата? Может. А может ли она принять такую жертву от мужа? Ответ был для нее очевидным и вполне категоричным: нет, не может. Не будет она получать удовольствие от отдыха ценой Лешкиного унижения, пусть и надуманного, пусть существующего только в его воображении, но от этого не менее болезненного.
– Нет, Лешик, - медленно проговорила она, качая головой, - ничего не выйдет. Я на это не пойду.
– На что?
Лешка прикинулся непонимающим и сделал вид, что внимательно изучает надписи на дорожных указателях.
– Сам знаешь, на что. Не хочу, чтобы ты мучился ради меня.
– Ася, я не буду мучиться…
– Будешь. Я знаю, что будешь. Ты мог бы сразу согласиться с Санькиным предложением, и тогда я бы ничего не заподозрила. Но ты же отказался, и теперь я точно знаю, что тебе это будет неприятно. Все, Лешенька, давай закрывать дискуссию. Я тебе очень благодарна за то, что ты готов принести жертву ради меня, но я ее не приму.
– Ладно, - вздохнул Алексей, - в конце концов, у тебя есть еще весь сегодняшний день. Может, передумаешь.
К базе «Юг» они подъехали ближе к полудню. Парковка оказалась забита машинами, и Леша с трудом втиснул
– Это персонал, - пояснил Леша, - причем персонал неиграющий. Судьи тоже в форме и в масках.
Он остановил проходящего мимо молодого человека в черной куртке и спросил, играют ли сегодня сотрудники института из Жуковского.
– Да, они сейчас в «Доме Павлова», - кивнул парень.
– Пошли, - Алексей потянул Настю за руку, - найдем наших ребят, спросим, какой у них шатер.
– Шатер?
– удивилась Настя.
– Это еще что?
– Это то, на что ты в данный момент смотришь, - засмеялся он, показывая рукой на нечто похожее на большую палатку, только стены были не из брезента, а из маскировочной сетки.
– Все эти сооружения называются шатрами, команда их заказывает заранее, оставляет там свои вещи, отдыхает в перерывах между играми, пьет чай, ест шашлыки. Мы сейчас подойдем в буфет, закажем шашлычки и скажем, в какой шатер приносить.
– Круто, - восхитилась она.
– А чай у них в буфете есть?
– А как же. У них все есть. Кстати, заодно покажу тебе, где туалет. Между прочим, как ты собираешься своего Лозинцева искать? Ты хоть знаешь, с какой командой он играет?
Настя пожала плечами.
– Понятия не имею. Будем высматривать двух самых высоких мужчин, они оба баскетбольного роста.
– Но он точно здесь?
– Точно. Я утром его сестре звонила, она сказала, что Андрей с сыном уехали на пейнтбол.
– И ты уверена, что они играют именно на этой базе?
– Ой, Леш, ну откуда я могу быть уверена?
– с досадой ответила она.
– Мне так его сестра сказала, а почем я знаю, может, она ошибается, путает что-то, или они с сыном вообще на разные базы ездят.
Чистяков внимательно посмотрел на жену и легонько приобнял ее за плечи.
– Ася, если бы я знал тебя две недели, я бы это скушал. Но я знаю тебя двадцать девять лет и никогда не поверю, что ты просто так, без веских причин поедешь неизвестно куда в поисках неизвестно кого. Не твой репертуар. Чего ты мне не сказала?
Она вздохнула и потянула его к пустому шатру.
– Давай присядем на полминуточки, я тебе объясню. Значит, представь себе семью, в которой трое детей, причем только один - средний ребенок - рожден от мужа и жены. Старшего ребенка жена родила от любовника, с которым встречалась до брака, младшего - тоже от любовника, но уже в замужестве. И муж, то есть господин Лозинцев, в обоих случаях полностью в курсе. Детей любит, воспитывает и растит как родных, при этом точно знает, что из троих родной только один. Более того, семейка эта такая специфическая, что все все про всех знают. В том числе старший ребенок, девочка, знает, что рождена вне брака и от другого отца, и знает, что и младшая девочка - от любовника. Средний ребенок, мальчик, знает все про своих сестер. И вот младшую девочку убивают. Какие у тебя возникают идеи?