Возвращаясь к себе
Шрифт:
— Мама, пожалуйста!
Лиза на этот раз садится с ней рядом, подтыкает под голову подушку и удобнее устраивает ее ноги.
Мне ее жалко. Детка, как ты это терпишь?
Мы трогаемся, и Лилия Викторовна долго жалуется Лизе на персонал санатория, врачей и питание. Потом наконец засыпает и просыпается только на въезде в город, когда я заезжаю на заправку.
Видимо, пока я выходил, между ними происходит какой-то разговор, потому что, садясь в машину, я слышу, как мать говорит Лизе:
— Он
Потом вдруг добавляет:
— Почему ты молчишь, что он сделал тебе предложение?
Ух ты! Я чуть не выпустил руль из рук. Так это она перед свадьбой что ли решила со мной переспать? Вот так мордой в грязь? Не ожидал, Лиза!
— Давай поговорим дома, — отвечает она, поглядывая в зеркало и видя, что я наблюдаю.
— А что тут такого? — недоумевает Лилия Викторовна, но все-таки замолкает.
Когда я выгружаю чемоданы из машины, Лиза берет оба чемодана и пытается отделаться от меня:
— Спасибо, я сама.
— Ничего, я донесу, — отвечаю упрямо и, вырывая у нее чемоданы, иду к лифту.
Не получится, детка! Теперь играем по моим правилам.
— Слава Богу, дожила я до твоей свадьбы, — уже в лифте вздыхает Лилия Викторовна. И я понимаю, что начинаю ее ненавидеть. — Нужно как можно быстрее все устроить, и не тяните с детьми…
— Мам, давай потом… — Лиза краснеет от неловкости. — Я еще не приняла предложение, — продолжает она, мельком взглянув на меня.
«Больше того, Лиза, — ты его не примешь!» — хочется мне сказать.
— С ума сошла! — вскрикивает Лилия Викторовна, открывая своим ключом входную дверь.
— Давай потом обсудим! — просит опять Лиза, пытаясь забрать у меня чемоданы.
— Нечего тут обсуждать, — ворчит старуха, первой входя в квартиру. — Мозги последние потеряла?
Потом оборачивается и, видя, что я все еще стою у порога, хмурит брови.
— До свидания, молодой человек.
Лиза собирается что-то сказать, роется в сумочке, видимо, в поисках кошелька, но я ее шокирую:
— Лиза, собирайся, поедешь со мной.
Она роняет сумочку и, не поднимая ее, удивленно смотрит на меня.
— Куда это ты собралась? — недоумевает ее мать.
— Она переезжает ко мне, — я не даю Лизе прийти в себя, отвечаю за нее. Сейчас так нужно. Сейчас у нее не должно быть выбора.
— На каком основании? — старуха повышает голос почти до визга.
Я прохожу в квартиру, подталкивая Лизу в ее комнату. Знаю, что нужно сейчас быть спокойным, но не могу, чувствую, что еще немного и сорвусь.
— На том основании, Лилия Викторовна, что ваша дочь спит со мной, — почти ору я.
Черт! Конечно, надо было по-другому, не так, но у меня нет времени, а эта ведьма меня страшно раздражает.
Лилия Викторовна начинает причитать,
— Что он говорит? Это вообще кто? Кто? Я тебя спрашиваю!
Видя, что Лиза так и стоит, глядя то на меня, то на мать, я открываю шкаф.
— Где у тебя чемодан? Бери только необходимое.
Лиза, наконец, оживает и, повернувшись к матери, лепечет:
— Мама, это Леша Романов. Он…
— Ааа! — визжит та. — Спуталась с Романовым! Дура! Сука!
Все! Это надо прекращать. Еще немного, и дойдет до рукоприкладства, поэтому беру Лизу за руку и, закрывая от матери, вытаскиваю из квартиры, хватая попутно с вешалки ее пальто, шарф и сумку.
— Дура! Сука! Проститутка! — несется вслед.
Когда двери лифта закрываются за нами, я замечаю, что у Лизы трясутся руки. Если честно, мне самому нехорошо и хочется поскорее смыться отсюда. Но мы доезжаем до 1-го этажа, и Лиза отказывается выходить.
— Я не пойду! У нее сердце больное! Это же мать! — плачет она, упираясь мне в грудь.
Почти волоку ее из подъезда и запихиваю в машину. При ней вызываю скорую по их адресу. Проходят мучительные 20 минут. Все это время Лиза тихо плачет, сжавшись в комочек на заднем сидении. Попытки успокоить ее приводят только к тому, что у меня самого начинает дергаться глаз.
Мы ждем до тех пор, пока вышедший из дома врач не отвечает на сбивчивые лизины вопросы, что все нормально, женщина просто переволновалась, и вообще, такие, как она, еще всех переживут.
Тогда я опять сажаю Лизу в машину и, не спрашивая, везу к себе.
Глава 6
Алексей
Просыпаюсь оттого, что кто-то рядом возится и лупит по рукам. Черт! Было так хорошо, тепло, уютно… С трудом открываю глаза и вижу брыкающуюся, вырывающуюся Лизу, к которой прижимаюсь сзади.
— Романов, проснись наконец! — зло шепчет она. — Убери от меня свое хозяйство!
Хорошенькое начало!
— С добрым утром! — говорю, откатываясь на другую половину кровати и протирая глаза.
Она тут же вскакивает, злая, растрепанная, запыхавшаяся, в мятых брюках и блузке.
— Ты придурок! Ты что сделал? Ты зачем вообще влез в мою жизнь?
И слезы… Истерика номер такой-то. Собирается устроить потоп, пожалеть себя, а меня обвинить во всех своих бедах! Ну уж нет, детка, сегодня это не прокатит.
— Я влез в твою жизнь? — на полном серьезе спрашиваю я. — Да это ты в мою влезла! Ты сама меня соблазнила, заманила к себе…
Она столбенеет.
— Я? Тебя?
— Ну не я же! — теперь надо постараться ее отвлечь. — И хватит препираться, нам еще на работу!