Возвращение к людям
Шрифт:
— Эти орехи дались нам высокой ценой! — Дина обмакивала губы Совы водой, мягко обратившись ко мне. — Лучше бы их не было.
— Мы могли нарваться на медведя и в другом месте. Одну женщину из спутников Элины, такой уже убил… Как Сова?
— Завтра мой муж будет на ногах.
— Чер тоже почти оправился. Вы пойдете в поселок?
— Нет. Я пройду тропами до самого типи.
Я указал ей на далекие холмы:
— Вы могли бы остановиться у нас. Путь к Каменным Исполинам далек и не безопасен. А у вас некому взять в руки оружие…
— Зорька сдержит любого волка. И я способна постоять за себя. Да и Сова
— Спасибо, Дина. Мы много перенесли вместе… Перенесем и это. Если хочешь, мы проводим вас до последнего озера?
— Не нужно. Твои скво тоже устали и хотят домой. И прерии для нас — родной дом. Не беспокойся за жен индейца. Кроме того, половину пути с нами будут
Чер и Шейла.
Мы расстались. Элина, подождав, пока спины ушедших скроются в травах, собрала наши вещи. Она помогла поникнувшей Нате привести себя в порядок, и вскоре мы были готовы к тому, чтобы устремиться в обратную дорогу — к нашему дому, возле далекой скалы у Синей реки…
Сделав первый шаг, я обернулся. Отсюда был виден горный массив, где мы потеряли Угара. Никогда больше грозный рык или добродушный лай не станут радовать нашего слуха, никогда его влажный нос не ткнется в наши ладони… Опять жестокая судьба отобрала у меня какую-то часть моей жизни, а я, очерствевший и мрачный, сурово сжимая в руках оружие, охрипшим голосом бросил девушкам, ждущим моего решения…
— Жизнь не закончилась этим днем… Утрите слезы! Угар погиб в бою — это лучше, чем смерть от старости. Трава в прерии не успела просохнуть от росы. Может быть — это плачет природа по одному из своих сыновей?.. По ней наши друзья ушли к своим очагам. Нам тоже пора… Вперед!
Часть вторая
БАНДА
Время и заботы лечат всё. Я слышал это не раз, когда на душе становилось особенно тяжело, и глаз переставал радоваться тому, что просто, живёшь… проходило время, хватало и забот, а иные раны так и остались, навсегда незаживающей болью. И, дотрагиваться до них, не следовало никогда, иначе, даже в разгар самого буйного веселья, скорбные морщины, внезапно начинали стягивать кожу на лице, превращая его в маску печали. Как нам не хватало нашего верного друга! Привыкнув к его шумному дыханию, к его способности заполнить собой все обжитое пространство, мы обречёно просыпались от непривычной тишины, и рука, пытавшаяся нащупать мягкий мех его шкуры, натыкалась на пустоту…
… Элина проплакала всю ночь. Ната просидела с ней, сама, еле справляясь с подступающими к горлу слезами, а я, угрюмый, доставал из наших мешков еду. Мы прошагали по прерии значительное расстояние, дойдя до цепи высоких холмов, которые мы обогнули по дуге, когда шли в предгорья. Здесь мы расположились на ночлег. От линии холмов до берегов Синей и нашего дома, оставалось пройти не меньше…
— Дар!
Возглас Элины, переставшей вытирать слезы на лице, заставил меня остановиться и обернуться в сторону девушек.
— Дар! Посмотри!
Я оглянулся в ту сторону, куда указывала длинноволосая красавица.
— Нет! Чуть правее, видишь?
Что-то блестело вдалеке, неприятно отражаясь красноватыми
— Ты про свет?
— Ну да!
Я пожал плечами:
— Элина, мало ли что там может быть? Кусок породы, типа кварца или слюды, какая ни будь, железка, не успевшая заржаветь… Идём, нам ещё очень далеко до дома. Я бы хотел добраться до более безопасных мест — опасно ночевать в степи.
— Да нет же! Посмотри внимательно, Дар!
Она возбуждённо всматривалась, указывая рукой на эти блики.
— Ну, неужели вы не видите? Это сигналы!
— Что?
Мы с Натой, не сговариваясь, устремили свои взоры в том же направлении.
Девушка не ошиблась, через примерно равные промежутки времени, свет то появлялся, то пропадал…
— Ну? Видите?
— Да.
Ната оглянулась на меня с тревогой:
— Кто это?
— Кто угодно, — я пожал плечами. — Сами знаете, по степи бродит не мало охотников. И не всегда они стремятся пройти известными всем тропами.
— Но он хочет привлечь наше внимание!
— Он, или они? — я остановил Лину, порывающуюся сойти с тропы, которую мы пробивали сквозь травы. — А если это Белоголовый и его приятели? Вряд ли они забыли нашу, последнюю встречу…
— Нет, — Ната спокойно отмела мои подозрения. — Они никуда не пойдут из поселка. Для этого, по крайней мере, нужна смелость, а её у них маловато.
Нет, такие, как он, могут только ловить рыбу, да таскать девушек в кусты.
И то, если толпой…
— Ну, хорошо, не они. Но, всё равно, почему никто не покажется? Нас оттуда хорошо видно, с возвышенности, мы, как на ладони. А вот их, за камнями, нет. Если у них дружеские намерения, что мешает встать на валун и махнуть рукой? Мне это не нравится, Ната…
Девушки немного стушевались. Элина, раздувая ноздри, всё же попыталась спорить:
— Дар, ну давай, посмотрим? Мне будто подсказывает что-то, что там нас очень ждут!
— Нет! — Ната отрезала сурово и решительно. — Мы продолжим идти к дому. Я предпочитаю подчиняться своему мужу.
— Но Ната!
— Всё, — я вовсе не хотел, чтобы они поссорились. — Я решил. Уходим.
Мы вновь углубились в травы. Ната шла первой, за ней, постоянно оглядывающаяся назад, Элина, я замыкал колонну…
— Э… эй!
Очень слабое эхо донеслось до нас и заставило остановиться.
Девушки молча ждали моего решения. Теперь было ясно, что там, в непонятном источнике света, есть кто-то, кто подаёт нам сигнал. Но мне очень не хотелось туда идти — на сопке было множество больших камней, и среди них легко было спрятаться любому недругу…
— Ну, хорошо. Сделаем, вот что…
Я быстро изложил свой план. Обе девушки должны были лечь на землю и скрытно отползти отсюда на возможно большее расстояние, на случай, если среди камней устроена засада. Их задача: подкрасться к подножию сопки и ждать там моего сигнала. Так как, высота трав позволяла сделать это с лёгкостью, я мог не опасаться за их судьбу — ни единому человеку не удалось бы отыскать в этом, жёлто-коричневом море растительности, загоревшие и почти обнажённые тела моих юных подруг.