Возвращение к людям
Шрифт:
— Ты только не убивай, ладно? — он заискивающе посмотрел мне в глаза. — Мы же тебе ничего не сделали? И с Сычом тебе ссориться не след — за нас он тут всех прикончит!
— Не грози, — я усадил его на землю.
Череп заставил второго перевернуться на живот и связал ему руки за спиной.
Потом он критически оглядел свою работу и подошел к нам:
— Я оставил ему жизнь.
Охотник вскользь прокомментировал свои действия и, скрестив ноги, сам уселся возле пленника. Тот испуганно посмотрел на него:
— Значит, правду ребята говорили?
— Не туда, куда надо, это уж верно… Лучше, уж прямо на небо, — я иронично бросил, усаживаясь поудобнее и делая знак Ульдэ приблизиться, но оставаться в кустах.
— Жить всем хочется… Нет, а всё таки — вы кто? Мы и так перессорились, гадая, что тут случилось — словно из преисподней, какие-то твари повылезали, а еще и люди все странные!
— Это, скорее, вы из преисподней. Никогда не думал, что увижу столько зэков на свободе.
— Ааа… — он явно не знал, как себя вести.
Мы на время оставили их на попечение незаметной, скрывающейся в зарослях,
Ульдэ, и направились к испуганно столпившимся женщинам. Я позвал одну и спросил:
— Вы откуда?
Она ответила, боязливо поглядывая на связанных бандитов:
— Из поселка, на озере… А ты кто?
— Дар. Я был у вас несколько раз. Раньше жил в городе, теперь возле реки.
Мы — свободные.
Она вздохнула с облегчением:
— Слышала. Помнится, ты приходил с двумя такими молоденькими девочками?
— Они и сейчас со мной. А что происходит у вас?
Она в сердцах плюнула и махнула рукой:
— Бардак! Пришли эти мордовороты, и всё пошло кувырком. Теперь мы, как рабы, должны по несколько человек, под присмотром, выходить в прерии и искать им еду. Не выполним нормы — в поселке, кто ни будь, будет расплачиваться своей шкурой. Сбежать нельзя, одного из оставшихся повесят.
Без разницы — на кого палец Сыча укажет.
— Уже так делали?
— Один раз… А девушкам молодым, вообще, прохода нет… Они, как звери, сразу норовят в кусты уволочь. Сыч — главарь их — не разрешает пока, в открытую, беспредельничать. Но разве они послушают?
— Слушают же… — проворчал, не поднимаясь, тот уголовник кого мы расспрашивали в начале. Он прислушивался к нашему разговору, старясь не упустить ни слова.
— Не трогают? А Анну кто уволок в горы? А других девчонок? Нелюди вы! Хуже даже!
— Ничего с ними не будет, — хамовато заметил старший. — Ну, приголубят немного, так ведь не убудет с них от этого? Что нам, самим, друг с другом кувыркаться, что ли? Видно же — в поселке вашем, мужиков в три раза меньше, чем баб. Вот мы и поможем решить эту проблему!
— Замолчи-ка, ты… — решительно оборвал я зэка. — Лучше расскажи нам, всё что знаешь.
Он вскинул голову:
— Это про что?
— Про всё. Кто вы и откуда.
Уголовник задумался. Я видел, что откровенничать ему вовсе не хотелось, но страх перед нами, принуждал его как-то спасать свою шкуру…
— А ты нас отпустишь?
— Всё зависит от тебя самого.
— Сыч нам головы снимет… Если узнает, что мы тут с вами базары разводим.
Я нахмурился:
— А мы можем это сделать прямо сейчас… Или ты сомневаешься?
Я кивнул Черепу. Тот ухмыльнулся и, как бы играючи, взмахнул томагавком.
Лезвие топорика вонзилось в землю, возле виска лежащего бандита, слегка оцарапав ему ухо… Он вскрикнул от испуга. Третий, с арбалетом, стиснул зубы:
— Ну и шутки у вас, кореша…
— Кореши твои там остались. А мы — жители долины.
— Это видно, — опять вклинился второй. — Слушай, так что здесь происходит, в самом деле? Крысы шастают — мы таких даже в шахтах не видели! Собаки — аж жуть берёт! Растения диковинные — одного из наших живьем сожрали… Да и люди, тоже. Все в шкурах, как в книжках!
— А ты, оказывается, грамотный? Читал такие?
— Да не сразу в зону загремел, кое-что и закончил, по случаю, — он усмехнулся. — Семь классов общего получил, пока в училище не отправили…
— За что сидел?
— А что у нас сидят? Шел-шел… вижу, кошелек лежит. Поднял. Оказалось, чужой. Вот и срок сразу!
— Не ври, — резко оборвал его я.
Мне стало противно смотреть на их встревоженные рожи, стремящиеся скрыть под напускной бравадой, настоящий страх. Старший из бандитов гнусно улыбался, показывая гниловатые зубы и множество дырок вместо отсутствующих… Ульдэ вышла из-за травы — она пока не показывалась, выжидая, не появится ли кто ни будь, из банды, еще. При виде девушки, зэки вообще замолчали. Темноволосая, с узко очерченной линией глаз, в свободной одежде, почти такой же, как у Элины, но еще более укороченной, она производила впечатление настоящей дикарки, словно спустившейся на землю с иллюстраций об истории древнего мира. Копьё в её руках и лук со стрелами, в колчане за спиной, дополняли ее наряд. Она уселась возле меня и брезгливо отодвинула ногу зэка древком.
— Воняют.
Я согласно кивнул — от уголовников исходил тяжёлый запах.
— Вы что, годами не мылись?
Старший, широко открытыми глазами, смотрел на девушку — он потерял на какое-то время дар речи. Тот, кто был караульным, попробовал вставить что-то…
— Та… Так разве бывает?
— Что?
— Да это, как его? Измерение, во!
Я рассмеялся — преступник, с перепугу, вспомнил про распространенное когда-то мнение, о существовании иных миров, и привязал его к нам.
Услышать такое из уст бандита, было просто нелепо…
— Нет, приятель. Ты ошибся. Мы всё там же — на нашей земле.
— А она — кто тогда?
— Такая же, как и вы. Человек. Но намного лучше вас.
Я подумал, что с этим можно попробовать договориться — он проявлял больше интереса к разговору, чем два его дружка, все время озирающиеся по сторонам.
— Уведи этого, — я указал Черепу на бандита. — А эти путь полежат… пока.
Охотник поднял зэка и отвёл его в сторону.