Возвращение к людям
Шрифт:
В поселке находился мой старый знакомый, тот самый Весельчак, которого я увидел первым, из всей этой своры и который теперь носил отметину, от моего меча на своей ладони… Он тоже меня заметил и подошел, радостно ухмыляясь:
— А! Наше вам со свиданьицем!
— Я приготовил для Сыча несколько джейров. Собирай свою шпану и забирай, пока их не утащили трупоеды.
Я сознательно не стал здороваться с бандитом, не хватало ещё разводить с ними дружеские отношения! Но он, похоже, не обиделся. Весельчак жестом позвал к себе одного из своих людей, стоявших поодаль. Это был второй из близнецов.
— Эй! Хорош буянить! Убери грабли! — Весёльчак отодвинул дебила назад, прикрывая его собой, и сердито на него цыкнул. Мне же пожаловался:
— Видишь, с кем приходиться работать! А других пахан не даёт. Боится, что сбегут, падлы! Твоих мужичков, кстати, работа! Не ты ли велел ему яйца отрезать?
— Яйца? — я вспомнил, что сказал Черепу перед тем, как отправил его с пленниками к поселку. — Нет. Не я. Но поступок правильный — таким после себя потомство оставлять не следует. А насчет бегства… Ты же не сбежал?
— Куда? Мы уж так родились — хоть не хочешь, а колись! Мама папу любила, а потом три ночи выла! Я как в дырку пролез — так и хвать за обрез!
— Все шутишь? Не надоело еще клоуном быть?
— А кому ж, еще? Им бы только кастет, да ружье… Ну а мне, так свистеть соловьем!
— Не дури… Мы свою часть условия выполняем. И на это раз, без обмана.
Зверя я сюда тащить не намерен. Хватит того, что мы их собрали в одно место.
— Один, что ли, добыл? Сколько туш всего?
— Восемь. С избытком, в следующий раз будет меньше. Ты, так полагаю, тоже не один приперся… Управитесь. Разделай — легче нести будет. Пахану своему передай — условие мы выполняем… А вот он, вроде как, решил крутить?
Узнаю, что пропавшие девушки — ваша работа, не обессудь. Кому-то ответить придется…
— Передам, не сомневайся. Эх, братухи, подходите! Тут нам гостинцы приготовили, закачаешься! Эх ты, жизнь кручёная, сроками копченая! Так что, мужик, дружба у вас с Сычом надолго, али как?
— Пока вы в горах сидите — до тех пор и мир. Надумает вновь прийти — стрел на всех хватит.
Он перестал ухмыляться.
— Злой ты больно… Так и на тебя наши, тоже, зубы точат. Поберегся бы, фраер!
— Кто фраер — не тебе судить. А берегутся пусть те, чьи кости крысы по кустам растащили… Не забыл их еще? Или у вас о товарищах не принято вспоминать?
— Память осталась, потому и предупреждаю… Обломает тебя Сыч! Он знает, как!
— Зубы свои он обломает. Иди лучше за своими — я долго ждать не стану.
Других дел хватает, не только бандитов мясом обеспечивать!
Он смолчал. Мы углубились в травы. Где-то впереди шел, скрываясь за кустами, Чер. За моей спиной шествовало сразу девять человек. Весельчак умышлено показал мне всех и сам встал перед ними. Тропа была узкой, по обеим ее сторонам возвышались колючие заросли. Я подумал, что, если у них возникнет мысль ударить в спину, то сделать это сможет только он сам. Или же, им придется вначале убрать
Девушки, заметив приближающийся отряд, быстро скрылись из виду, оставив сваленные туши лежать вповалку, друг на друге.
— А девочки твои ничего! Аппетитные! Особенно вон та — золотоволосая, так глазенками и сверкает! Эх, как бы я ей вдул, если только разрешишь, дядя?
Весельчак быстро одернул кого-то из своры. Я, не оборачиваясь, бросил:
— Желающие уже были. Даже имен не осталось… В горах, полгода тому назад, если мне память не изменяет.
— Так это вы их там завалили?
Он вскинул свое копье, и Весельчак мигом сбил его с ног, придавив ногой.
— Лежать, паскуда! Всех нас хочешь под стрелы подвести? Они у него тут на каждом углу стоят!
Я холодно кивнул:
— Правильно. И промахов они не делают — мишени больно крупные.
— Ты не серчай особо, — Весельчак дал своим указание, заняться тушами.
–
Не всем дано понять, что худой мир лучше доброй ссоры…
— Ты, кажется, понял? Или рука напоминает?
— Ты об этом? — он посмотрел на ладонь. Рубец уже затянулся. — Спасибо и на том, что вовсе не отхватил. Я не злопамятный.
— А вот я, к сожалению, очень даже…
— Жаль… Поговорить бы нам в другой обстановке, да не при свидетелях.
Он запнулся — к нам прислушивались.
— Прощайте.
Я не стал задерживаться. Девушки и так уже все извелись, ожидая какого ни будь подвоха со стороны бандитов.
Вскоре начались дожди и целых две недели они лили, не переставая. Нам пришлось все забросить — выйти из домов было почти невозможно. В них тоже стало не совсем уютно. Вода, подмывая дерн на крышах, просачивалась внутрь, и мы страдали от сырости.
Сова вернулся из похода. Он договорился с некоторыми охотниками, согласившимися нас поддержать, и теперь ожидал их появления в поселке. Но, пока шли дожди, люди не могли прийти. Караулить появление бандитов, тоже не имело смысла. Пустошь напиталась водой, и пески стали плывучими, вроде тех, в которых я едва не утонул, когда попал с Натой и Угаром в наводнение… Лучше всего себя чувствовали травы, им эта влага с неба была только на пользу. Мы с изумлением смотрели на места, где ещё вчера, небольшие кустики едва достигали колена, а сегодня они уже были, чуть ли не в рост человека! Стопарь хлопал себя по ногам и постоянно повторял:
— Ну, зараза! Нет, как прет, а? Распашу поле — хлеб сам вырастет!
У деятельного кузнеца наступил период безделья, и он с тоской и удивлением наблюдал, как неудержимо и буйно расцветает все вокруг.
Вода выгнала из своей норы свинорыла. Он выполз, щуря свои подслеповатые глаза на мокрую пелену. Элина, в которой уже проснулся охотничий инстинкт, подхватила лук и стала преследовать зверя. Свинорыл заметил девушку и мигом нырнул в ближайшую яму. Я усмехнулся, охота на него требовала терпения, которого часто не хватало импульсивной и порывистой красавице… Она изменила тактику: оставила лук и взяла в руки пращу. Мы подтянулись поближе: ее искусство владения этим непривычным оружием никого не оставляло равнодушным. Вложив крупный голыш в ремень, она быстро завертела его над головой. Едва зверь высунул свою голову из норы, рука