Возвращение к людям
Шрифт:
— Ты что, урод? Одурел совсем? Мало, твою морду огнем полировало? Так я добавлю!
— Не смей трогать женщину, падаль… — прошипел Череп.
Сутулый глумливо усмехнулся:
— Чего? Это, что ли, женщина? Таких сучек, что мочалок на вешалке — снимай любую, да пользуй…
Договорить он не успел. Череп, не размахиваясь, точно и жёстко ударил его в грудь кулаком. Сутулый охнул, весь как-то обмяк и осел, хватая воздух посиневшими губами. Череп резко развернулся, его нога впечаталась Сутулому в лоб и отшвырнула последнего на несколько шагов, заставив плашмя рухнуть в пыль. Охотник подошел к Чайке и тронул ее за плечо. Женщина подняла голову и непонимающим взглядом
Воцарилось молчание — никто не решался что-либо сказать. Из толпы вышел
Док и неуверенно произнес:
— От вашей войны стонали все поселки, и наказывал Сыч, в первую очередь, нас. Ты опять собираешься воевать с ними… Может, пора попробовать договориться?
— Я тоже так думал. Но, где теперь Ната? В берлоге этих гадов!
Договориться? Да, Док. Они придут сюда договариваться. И первое, что они потребуют — наши спины и шеи! Хватит! Сыч получит нас, и вас тоже, если вы так и останетесь безвольными баранами!
Стопарь кинул на него тяжелый взгляд.
— А ты, случаем, не опять ли?…
Док стушевался и отошёл прочь. Я соскочил с валуна — надеяться больше было не на что…
— Уходим. Мы зря теряем время. Чёрт с ними…
— А если в спину ударят? — с недоверием произнёс Стопарь.
Я возразил:
— А зачем? Святоша не настолько глуп. Сыч передушит нас и потеряет при этом половину своих. Что помешает потом монаху, добить уцелевших?
— Значит, все?
— Все. Теперь надежда только на нас самих…
И тогда на камень вскочила Элина. Метавшая молнии глазами, с развевающейся копной огненных волос, сжимая в руках пращу — она казалась богиней, слетевшей к людям на землю. Она была прекрасна даже в ярости.
— Здесь собрались одни трусы! Мало вас били и унижали в той жизни — вам надо ползать рабами и здесь! Кучка подонков садится вам на шею, а вы, как стадо покорных баранов, готовы подать им и узду с плетью! Погоняйте, мы будем радостно блеять! Там, в горах — она махнула рукой, не оборачиваясь.
— Погибали ваши друзья! Там мучились женщины всей долины! И что же? Из всех мужчин, только несколько достойны этого звания — и почему-то, все они оказались в форте у Синей реки. Зато, остальные — просто шакалы, подъедающие объедки остающиеся после львов! Ненавижу вас! Мразь! Мы не щадили себя, защищая эту землю и ваши никчемные шкуры, лучше бы Сыч сдирал их с вас живьем!
Первым отреагировал Череп. Он взмахнул копьём, и дубинка, брошенная кем-то из-за спин людей, переломившись, отлетела в сторону. В ослепляющей меня ярости, я выхватил стрелу и приложил её к древку лука. Толпа завизжала и начала разбегаться.
— Стойте! — Элина простёрла к ним руки. — Тот, кто хотел меня убить — известен всем! Неважно, чья рука метнула палку — все знают того, кто велел это сделать! Это он ждет не дождется возвращения банды! Это ваш проклятый монах! Предатель и ублюдок — такой же как и вся эта свора, вылезшая их шахты, где бы им лучше и оставаться! Пусть он выйдет, если не побоится сразиться с девушкой. Но я не вижу вашего пастыря, что у святого отца оказались слабы поджилки?
Люди, оглядываясь, молча стали отходить назад, освобождать пространство, в центре которого стояли мы — все, кто пришел из форта. Мы стояли спина к спине, готовые в любой момент отразить нападение этой своры…
— Ну?! У тебя не хватает смелости? Выйди,
— Да пошла ты…
Из толпы выступил Белоголовый. Он, небрежно ступая, словно ничего не случилось, подошел к нам поближе, пряча руку за спиной. Элина, раздувая ноздри, взяла пращу наизготовку и зорко стала следить за его передвижениями.
— Что вы их слушаете? Мало того, что они жируют в своем форте, не хотят делиться с Сычем своими припасами, принуждая нас горбатиться, так ещё и хотят, что бы мы поссорились из-за их сучек с Кланом. Вы что, думаете, что эти несколько мужиков в состоянии победить всех зэков? А все ли помнят, как Сыч расправился с Плешивым? Где тогда были эти герои? — он пренебрежительно указал в нашу сторону. — А как Клан заставлял обслуживать их раненных? Эти бегали по травам, а все палки доставались поселку! Пусть они грызутся промеж собой, а у нас есть, кому за всех подумать и не ввязываться в их драку! Наш духовный отец сказал — это все от сатаны. Что
Сыч, что эти — одно и тоже. А эта рыжая ведьма, стоит того, чтобы ее живьем поджарить на костре. Но мы не станем марать наших рук, пусть они сами передавят друг друга в скалах! Я правильно сказал, святой отец?
— Ты сказал достаточно…
Святоша не успел ответить своему посланнику. На удивление, я был уже полностью спокоен. Перед Белоголовым стоял совсем не тот человек, каким я был когда-то… Перешагнувший средний возраст, уставший от безработицы и безденежья, перенесший слишком многое… Всё это, осталось где-то далеко, в прошлом. Перед ним стоял человек, который испытал упоение схватки в беспощадных боях с крысами, уже обагривший свои руки в крови себе подобных. Каждодневная борьба за жизнь закалила меня, приучив не моргать, глядя в глаза смерти. Постоянная охота, длительные походы, тяжёлые нагрузки не подломили меня, а напротив, налили мышцы силой, а сердцу придали твёрдости. А главное, у меня исчезла нерешительность и долгие раздумья перед принятием важных решений. Из прошлого я хорошо запомнил одно — только в плохих фильмах, да книгах, хорошие герои позволяют плохим
— да и плохие хорошим! — разглагольствовать, выворачивать душу наизнанку и терять драгоценное время. Там, в скалах, была моя Ната…
Белоголовый что-то заметил в моих глазах и взмахнул рукой. Поздно. Я спустил тетиву мгновением раньше. Стрела пронзила его горло, и он, выронив нож, тяжёлым кулем свалился в пыль к ногам Элины…
— Мы идём в скалы. Кто с нами — пусть догоняет. Если перебьют нас — вы тоже погибните. Завтра. Если кто-то решит ударить нам в спину — пожалеет о том дне, когда смерть его пощадила. О Том дне! Живите, как хотите — вождь форта не станет больше помогать вам. Никогда. Это — наша война…
Я подхватил нож, выроненный Белоголовым — пригодится — и, не оглядываясь, зашагал в направлении пустоши. Через несколько шагов меня догнал Череп и, молча, пристроился следом. Еще через секунду за ним встала Элина. За ней -
Стопарь и Бугай. Потом, та женщина… По тихим голосам позади себя, я понял, что и она не последняя в нашей колонне…
Через несколько часов мы подошли к пустоши. Заросли, окружавшие озеро на севере, закончились, далее произрастали низкорослые травы, где невозможно было укрыться, простиравшиеся до самых предгорий. Здесь я первый раз за всё время оглянулся. Нас было около тридцати человек, большую часть отряда составили женщины. Все-таки, призывы Элины нашли отклик, или же, ненависть к бандитам оказалась сильнее страха перед ними… Копья, луки, ножи, дубины