Возвращение к людям
Шрифт:
Сова затянулся из своей трубки, делая паузу в рассказе. Мы молча ждали то, что говорил этот человек, столь разительно отличающийся от всех прочих.
Все это было вовсе не лишним знать и нам.
— Из тех, кто раньше вел дикий образ жизни — в лесах и лугах — мне попадались немногие. Большие Кролы, почти полные копии своих предков, если можно так сказать. Но не такие быстрые, с более короткими ушами и раза в четыре крупнее. Кроты-Свинорылы — величиной с крупную собаку, и способны разорвать случайно угодившего в их яму человека. Съедобны… Если не слишком приглядываться к
Я выразительно посмотрел на Нату. Она согласно кивнула — помнила рассказ, про мою первую охоту, с Угаром.
— Черепахи-жуки. На вид противны, на вкус — так себе… Но есть можно, скорее всего, это и есть черепахи… Но сейчас трудно различить, прошлых зверей, от тех, кто появился им на замену. Раньше ни один волк не умел лазить по деревьям, а несколько дней назад я убедился в том, что попадаются и такие. Но, возможно, что это была большая кошка. Их расцветки сильно похожи, а проверять вблизи, было бы глупо. Белая Сова не рискует понапрасну… Собаки — смесь невообразимо чего, но не настолько опасны, как волки, и гораздо меньше боятся человека! Если их больше, чем пять или шесть — встреча любого из нас, с ними, закончится для охотника только смертью!
Люди с опаской посмотрели на Угара. Наш пёс безмятежно спал, положив свою громадную голову мне на колени…
— Есть ещё много других — всех не перечислить. Но, почти все они иные. Вы живете возле берегов этих трёх озёр, преимущественно питаетесь рыбой.
Охотники, кочующие по прерии, — кто-то хмыкнул, но Сова не обратил на сарказм никакого внимания. — Больше сталкиваются с ними. На северо-востоке я знаю поселки, в которых едят лягушек — они достигают очень больших размеров и вполне съедобны. Но человек всеяден… почти, как свинья. Да!
–
Сова предостерегающе поднял руку. — Кто хочет собирать корни в Черном лесу или предгорье, пусть знает — я видел там следы, похожие на следы кабана.
Видеть его мне не довелось…
Все поняли его без объяснений — что могло получиться из такого могучего и злобного существа в результате мутации, понимали все. Ната осторожно ткнула меня в бок.
— Ты что?
— Спроси… Видел ли, кто ни будь, такого, как видели мы. В провале?
Я понял, что имела в виду моя девочка…
— Сова… И вы все — мы знаем про зверей, появившихся в долине, про людей, живущих на ее землях… А знает ли, кто ни будь, про те случаи, когда из человека получался монстр?
На меня покосились со всех сторон. Док угрюмо закивал головой, призывая к молчанию:
— Я видел… В самом начале, когда ещё всё горело и взрывалось. В первые дни, после катастрофы… В нашей группе было примерно двадцать, двадцать пять человек, в основном женщины и молодые девушки. И однажды, когда мы выбирались всей толпой из горящих руин, нам навстречу вышло такое жуткое создание, что некоторые потеряли сознание от испуга и ужаса. Я хорошо его рассмотрел — оно имел громадный рост, чуть ли не на две головы выше любого из нас, невероятную силу и… звериный облик! Настоящий оборотень! Он ухватил одну из наших девушек, мигом свернул ей шею и утащил ее прочь… А мы все — в другую сторону. Не гляди так на меня, Сова, кто тогда мог что-либо соображать
Док вздохнул и помешал веткой угасающий костёр. Огонь вспыхнул немного ярче.
— Мы тоже встречались с таким, — Ната негромко, но так, чтобы ее услышали все собравшиеся, произнесла это. — И едва успели скрыться. Он остался внизу.
— Нет… Здесь таких не бывает! — Трясоголов, до того ни разу не раскрывший рта, вдруг вставил реплику.
— Вот и хорошо, что не бывает. Хоть в этом поспокойнее… — Док принял с благодарностью кусок лепёшки, которую я ему протянул. По сразу устремившимся на нас взглядам, я понял, что голод преследует этих людей постоянно. Ната положила свою руку на мою, и я остановился в своём стремлении полностью развязать наши мешки.
— Нам она не нужна… А кому ни будь, может понадобиться! — с этими словами, моя маленькая подруга вытащила из мешка свежую шкурку зверька, которого вчера прикончил Угар. Шкуры волков мы положили возле себя и старались не обращать внимания на взоры людей, без всякого стеснения останавливающиеся на них…
— Дай мне!
Аптекарь возбуждено подскочил и почти вырвал шкурку из рук Наты. Он развернул ее и присвистнул:
— Да! Я знаю этого грызуна, его и из лука не так просто подстрелить! А вы щедрые…
— Ты просто не пробовал, — глухо заметил Череп. Он жестом указал на свои ноги — мы увидели, что мокасины этого человека изготовлены как раз из огненно-ржавой шкуры, очень похожей на ту, что оказалась в руках Аптекаря.
— И они зря это сделали… Шкурку можно обменять!
— Ну ладно, ладно… — обижено засопел тот. — Я ведь не обо всех говорю.
Это вон, вы с Совой, все умеете и все можете! А мы — так себе…
Сова посмотрел на него презрительно, и я как-то пожалел, что шкурка досталась этому невзрачному мужичку… Ната, тем временем, спокойно завязала узел на мешке, успев мне шепнуть украдкой:
— Если ты еще раз его откроешь… Помнишь, о чем предупреждал Сова?
Я кивнул и положил руку на мешок — всем стало ясно, что больше ничего из него доставаться не будет…
— А эта собака… Она не опасна? А то, видели мы таких… Разорвет и сожрет за милую душу!
— Он не опасен. По крайней мере, для тех, кто не собирается причинять нам зла. А то, что он больше своих собратьев — так ведь это не его вина… а следствие всего того, что происходит со всеми ними. Но рост на характер не влияет. А характер у него верный…
Док спросил у меня — можно ли погладить пса? Я утвердительно кивнул, а сам придвинулся поближе к Угару, мало ли что… Но наш пес вел себя просто идеально — он позволил себя погладить, а потом, разнежившись, и вовсе завалился на бок, открыв всеобщему обозрению свой живот и большое белое пятно на груди. Док провел рукой по шерсти и заметил:
— Шрам… Кто его так?
— Огонь. Оттуда и имя — Угар. Мы возвращались,… а он был еще совсем щенком. Но уже тогда наш пес показал себя настоящим бойцом!