Возвращение к людям

Вольный Владимир Александрович

Мы промолчали. Да, пёс, с его необыкновенным даром и прекрасным чутьем, наверняка заранее дал бы нам понять о землетрясении. Хотя одно, подобное, он уже благополучно проспал. Но Угар ушел с индейцем…

— У меня есть спички. А факел сделаем из моей майки! — Ната быстро разделась. — Намотай её на палку. Я подержу факел, а ты попробуй посмотреть, как там внутри.

Я пролез под угрожающе нависшие глыбы, и остановил Нату, попытавшуюся было ползти за мной следом:

— Нет! Останься. Если я что найду — ты примешь здесь и передашь Линке. А если вдруг… только ты сможешь отвести ее в долину.

Внутри царил

хаос. Почти все перекрытия из плит рухнули, образовав непреодолимые препятствия на пути к нашим богатствам. Но часть стены, где висело оружие и тёплые вещи, уцелела. Я с радостью сгрёб их в охапку и подтащил к выходу:

— Принимай!

Этот путь пришлось проделать два раза — оружия и одежды у нас было немало.

Кое-что я смог достать и со стеллажей, но самую малость. Плиты рухнули так, что надежда на запасы исчезла у меня, едва только я осветил комнаты… Осталось несколько не придавленных плитами одеял, часть шкур, большая бутыль масла, несколько коробок спичек, и кое-что, по мелочам.

Жить в подвале больше было нельзя… Я не стал вытаскивать всё, надеясь, что ещё вернусь, когда подберу более подходящее место для того, чтобы разместить наши вещи. Вот когда я трижды обрадовался тому, что мы заранее перенесли столько припасов и необходимых вещей в тайник, возле реки, — теперь только он мог снабдить нас всем необходимым, на первых порах.

— Дар… — Элина прислонилась ко мне, доедая лепешку, предложенную нам

Натой. В мешках было Н\З, и мы могли не беспокоиться о пище несколько дней

— Куда мы теперь?

— Лучше к Сове, — Ната облизнула ложку и спрятала её в мешок. — Он наш друг. А в посёлке… Нет, туда я не хочу.

— Сова, не очень-то любит общество себе подобных. Конечно, он друг и мы можем переждать какое-то время возле него, но оставаться там навсегда…

Ната, ты помнишь то место, которое нам так понравилось, когда мы шли вдоль реки?

— У скал? Да, помню. Там очень красиво. Ты хочешь идти туда? А как мы всё это понесём? — она обвела рукой большую кучу добра, вытащенного мною из-под завала.

— На плоту. Перенесём всё на плот, привяжем, закрепим и потащим его вдоль берега на верёвках! И нести не надо. На ночь будем привязывать. За две недели дойдём.

— Так долго? — она удивленно вскинула брови.

— Ну, Ната… Тогда мы шли налегке. А это будет посложнее. Может, меньше.

А может, больше. Я сказал наугад. А там… Что ни будь, построим, и будем жить. Живёт же Сова, да и другие тоже. Или, землянку выроем. Лес там недалеко, вода рядом, продержимся. Ну, как?

— Ты наш муж, — Элина подала голос, вынырнув из-под одеяла, которое набросила на себя и меня, укрывшись с головой. — Как скажешь, так и будет.

— Там красиво, Лина… Тебе понравится, — Ната мягко убеждала её, а я внутренне посмеивался, вспомнив, как она грозно выговаривала девушке в былое время… Но длинноволосая красавица и не собиралась спорить:

— Вот, и я говорю! А когда пойдём?

… Весь день мы готовили плот. Перенесли то, что вытащили из нашего убежища раньше, удлинили и привязали верёвки, одну — спереди, а вторую — позади плота. Переднюю — должны были тащить двое, а задняя — служила тормозом, если плот начнет относить от берега на стремнину. Смысла ждать помощи не было, толчок был локальным и мог даже не ощущаться в долине. Да и кто мог к нам прийти?

Индеец скитался где-то в прериях и собирался на охоту, которую замышлял Святоша. Но если он придет, я выложил возле холма из камешков стрелу и направил ее острие к далекому берегу — Сова, обладающий острым взглядом и привыкший к символике, не мог бы не понять, что это означает.

Выступить решили на рассвете. На ночь расстелили одеяла, укрылись шкурами и оставили небольшой костёр. Огонь должен был отпугнуть возможных хищников. Нас никто не потревожил. В иные времена, тучи всяческого гнуса не дали бы нам спокойно переночевать, но теперь, возле берега, ослепительно синей реки, комарья не было и в помине. Но вместе с ними не было слышно и птиц. Тишину ночи нарушало лишь дыхание набегающих волн.

… Путешествие было не из приятных. Идти с лёгкой поклажей, не связывая себя ничем, как в прошлые разы, и тащить тяжёлый просевший плот, который течение норовило вырвать из рук и утащить вдаль — две большие разницы… Я сто раз пожалел, что нам нигде не попались во время наших странствий лошади. Правда, с какого боку к ним подойти, переродившимся, как и все прочее зверье, я и понятия не имел, но надеялся, что, что ни будь, придумаю. Эти благие мечты возникали при каждом подъёме и преследовали меня всю дорогу до очередного привала. Веревка в кровь изъела ладони. Что и говорить про девчонок, они совсем выбились из сил. Я бинтовал им ладони, дул на опухшие и покрасневшее пальцы, но избавить от тяжкой работы не мог

— одному справиться с течением бешеной реки было не под силу. Так мы и шли: я, впереди, положив волосяной аркан на плечо, Ната подхватывала его за моей спиной, а Элина удерживала второй конец, не позволяя реке развернуть плот. Только до первого изгиба мы добирались четыре дня — это на много дольше, против того времени, когда мы с Натой впервые ушли в долину. До второго ещё два, потом я сдался, пожалев девчонок, и предложил устроить отдых, пока не вернутся силы. Элина беззвучно плакала, рассматривая волдыри на своих холёных руках, а Ната терпела молча, пряча от меня свою усталость. Она всегда мужественно переносила любую боль…

— Порыбачим?

— С нашими руками? У тебя леска так будет дрожать в руках, что все рыбы разбегутся!

— А я её привяжу к коряге, а сам буду ждать. И держать не надо.

Ната заинтересованно присела рядышком:

— Думаешь, получится?

— Ну, хоть попробуем! Как раньше бывало: берёшь выходной, приглашаешь подругу, покупаешь бутылку и на берег, за удачей…

— Ну, после такой рыбалки, совсем другие рыбки ловятся! — Ната сквозь силу улыбнулась.

— Да вру я всё! Ни разу так не ловил. Я, вообще, не рыбак… Так, пару раз по молодости пробовал, и всё. Терпения не хватает сидеть и ждать. А ты? Ты говорила, что тебя отец часто водил…

Ната уселась поудобнее, замахав в воздухе ногами.

— Папа возил… На даче речка была, узенькая совсем. Там мелочь водилась, вот такая! — она показала палец. — Но мы очень были довольны, если попадалась. Правда, потом всё Барсик съедал.

— Кот?

— Нет. Мы так собачку звали. Смешную, пушистую. Она как колобок была. А по размерам, и есть кошка, ну, может, чуть крупнее. Я её ужасно любила!

Элина подошла к нам, вытирая голову. Она вымыла свои волосы немного ниже по течению реки, чтобы нам не мешать.