Возвращение к людям
Шрифт:
К тому дню, как мы принесли последнее, нужное для крыши, бревно, нас встретил возле костра улыбающийся Сова, пришедший вместе с обеими жёнами, и подскочивший при нашем приближении Угар.
— Мой друг Дар поменял свой подвал на свежий воздух реки? Это хорошее решение!
Девушки кинулись обниматься и тормошить радостно повизгивающего и норовящего всех облизать пса.
— Здравствуй, Сова! Я рад тебя видеть. И рад видеть твоих скво!
… Сова, охотно, согласился нам помочь. После этого работа пошла быстрее.
Индеец вместе с женщинами подавал
Закончив с укладкой, я перестелил их сверху несколькими слоями травяных стеблей, и, принимая снизу мешки с землей, рассыпал ее поверх них. Ната обмазала крышу глиной. Получилось просторное, правда, меньшее размерами, чем наше прежнее, но крепкое и надёжное жилище. Такого дома не было ни у кого из посёлка, и мы могли собой гордиться!
Я, как следует, рассмотрел Дину. Раньше она как-то не бросалась в глаза, теряясь в присутствии, более молодой и живой Зорьки. Но здесь ей спрятаться было негде. У выздоровевшей жены индейца были густые, тёмные волосы до пояса, и Элина помогла ей заплести их в несколько десятков косичек, превративших смуглую женщину в живое воплощение из восточных сказок. Сова заметил:
— Тихая Вода родом, как раз оттуда… Мне стоило больших трудов увезти ее от родителей. Они преследовали нас несколько лет, не желая смириться с тем, что их дочь вышла замуж за человека другой национальности.
— Так ты женат? Вы поженились по настоящему? Ещё тогда?
— А чем так удивлён мой брат? Дина — моя официальная… тьфу, слово то, какое! А Зорька стала нашей подругой позже. Среди моих друзей мы давно вместе, почти восемь лет.
— И ты это терпела? — Элина заинтересованно спросила у Дины. — Вторую жену? Нет, сейчас я всё воспринимаю по-другому, но тогда… тогда же это было, как-то, ну не знаю…
— Я не терпела, — голос женщины был очень чистый, мягкий. Я подумал, что она, должно быть, могла прекрасно петь.
— Я же женщина востока. У нас веками было принято иметь четырёх жён. Меня и воспитывали в этом духе. Конечно, никаким законом это не разрешалось, но у нас всегда деньги и слово родителей было сильнее любых указов сверху. А я предназначалась человеку, вдвое меня старше и уже имеющему семью. Может быть, я бы и покорилась, но он… — она повернулась в сторону Совы, -
Случайно появился в нашем селении, и в тот же вечер я потеряла голову… и всё остальное. А утром мы бежали. Вот и всё. А Зорька — моя лучшая подруга. Я сама её выбрала для мужа. Ну, он не соглашался, но ведь женщина всегда добьётся того, чего хочет, если умело просит.
Я только раскрыл в изумлении рот. Ната захлопала в ладоши:
— Ай да Дина! Браво! Ну, что, теперь нам будешь сказки рассказывать, а,
Сова?
Индеец добродушно положил на её ладонь мускулистую руку:
— Дина — Тихая Вода — немного преувеличивает… но в целом говорит правду.
Но ведь и я готовил её к такому повороту событий. А Зорька знала о ней — они познакомились в тот вечер…
— И она еще тогда сказала, что мне предстоит войти в их типи. Я была совсем еще девчонкой,
— Всё, всё! А то сейчас мы все ваши тайны узнаем! — Ната шутливо замахала руками.
Элина принесла большой кусок мяса, и мы принялись жарить его на костре. Я продолжал рассматривать Дину. У неё были тёмные, почти чёрные глаза, вовсе не широкое лицо, какое обычно приписывают азиатам, а напротив, узкое, с выразительной линией бровей и тонким, элегантным носиком. В улыбке женщины приоткрывались белоснежные, крепкие зубы, резко контрастирующие с тёмной кожей. Пальцы на руках были длинными и ухоженными. Я перевёл взгляд на
Зорьку — та оживлённо болтала с Элиной, найдя в ней приятную собеседницу для разговоров. Они сильно походили друг на друга по живости характера, импульсивности. Но внешне, Зорька, конечно, проигрывала моей жене. Её волнистые русые волосы не могли спорить с, поистине, роскошной огненной гривой Элины, а лицо и фигура были более стандартными, рядовыми, чем отточенная красота Лины, блиставшей недавно на подиумах и показах мод. Но
Зорька была и более покладистой, умеющей уступать и помалкивать, и, втуне сознавая себя на второй роли, она держала себя вполне свободно. В самом деле, те, кто их ценил, уже были с ними рядом, стоило ли распушивать перья для никому не нужных сравнений? Ната поймала мой взгляд и чуть заметно улыбнулась кончиками губ. Я наклонился к ней:
— Ну, как?
— Не стыдно? Сова обидится, если поймёт.
— Не думаю… но больше не буду.
— Линка очень красивая… Я таких никогда не встречала. Береги ее, Дар.
Ната вполне серьёзно смотрела на меня, и я, смутившись, обнял её за плечи.
Сова вытер руки о бахрому своих штанов, отпил воды и вытащил трубку. Мы вдохнули горьковатый запах, разнесшийся по дому. Он передал её мне:
— Мой друг Дар теперь снова далеко от типи Белой Совы. Как мы будем поддерживать связь?
Я затянулся. Дым обволок мои лёгкие, слегка затуманив сознание. Нет, то чем индеец набивал свою трубку, даже издали больше не напоминало табак. Но запах был приятным…
— Можно разжечь костёр на вершине скалы. Дым от него далеко виден в степи.
— От типи и озера Совы дым не будет виден. А индеец хочет знать мысли своего друга — собрание прошло без него. Но мой брат был в заботах и не мог принять участия…
— И что решили?
— Охота состоится. Люди прерий умнее недалекого монаха. Хотя, тот был на редкость вежлив и покладист.
Ната недоверчиво спросила:
— И он примет участие в охоте?
— Да. И некоторые из его людей — тоже. Охота выгодна всем. Не столько из-за мяса и шкур, сколько для мира между всеми… Ты, как будущий вождь, должен понимать это.
Я фыркнул. Постоянные упоминания индейца о моем будущем, как-то плохо вязались с тем, что было в действительности. Но он не улыбался больше, повторив еще раз:
— Мой брат не верит… Пусть. Но он должен принять участие в охоте — таково решение Стары.