Возвращение
Шрифт:
Хотелось шаг вперед сделать, ладонью лица его коснуться, губами усталость стереть.
Вернулась я, Боренька.
К тебе вернулась. А ты меня и не знаешь, и не любишь, и раньше не видывал. Ты покамест жену свою любишь, не меня…
А я…
В тот раз я тебя только на свадьбе своей увидела. И вдохнуть не могла. Влюбилась в миг единый…
А
Не стоит она тебя, и никто другой не стоит. И я, наверное… только вот я тебя люблю больше жизни своей, больше смерти. А ты меня – нет.
– Одобряю, Фёдор. Когда жениться решишь, благословлю.
– Благодарствую, брат.
– А ты, боярышня, что скажешь? Порадовал я вас?
Устя сама себе удивилась. Она еще говорить может? Может ведь? Правда?
– Ты, государь, всех порадовал. Брата своего, родителей моих, вдовую государыню. А меня спрашивать никто и не будет, девке ведь своего ума не полагается.
– Не люб тебе мой брат?
А брови сдвинуты, но только для вида. Устя точно знала – не сердится. Сколько раз подглядывала, как царь государственными делами занимается, с боярами говорит, послов принимает. Все его выражения узнавала. И это тоже. Весело ему, любопытно. Не встречалось ему такого ранее.
– Ему отвечала, государь, и тебе отвечу. Любить того, кого не знаешь, – это только в сказке. Вот там и жар-птицы, и царевичей с первого взгляда любят. А жить-то мне не с красной шапкой, не с сафьяновыми сапогами. Жить с человеком, а я его и не знаю.
– Разумна ты, боярыня. Не по годам разумна. Вот вы с Фёдором и встретились, чтобы получше друг друга узнать, верно ли?
– Государь, не гневайся за дерзость. А только я с любимым хочу жизнь прожить, детей ему рожать, стариться вместе. Можно ли с единого взгляда понять, твой это мужчина или нет? Живой ведь человек, не картинка лубочная.
– Правильно говоришь, боярыня. Хорошо же. Приходи сюда, в палаты, встречайтесь с Фёдором. И помни, брат, руки при себе держи. Редко мне такие разумницы встречаются. Чтобы и говорила спокойно, и не тряслась, как хвост овечий.
И снова язык быстрее разума распорядился.
– Неуж ты, государь, испуганным овцам на хвост смотрел?
Борис на Устю посмотрел удивленно. А потом понял – и захохотал. Весело и звонко, совсем как мальчишка. Фёдор сообразил позднее – и к брату присоединился. Едва отсмеялись, болезные.
– Я тебе, боярышня, отару подарю. Полюбуешься.
– Государь, так мне их и пугать-то нечем.
Давно эти стены такого смеха не слышали. А на пороге соляными столбами стояли вдовая царица Любава и боярыня Евдокия. И глазами хлопали, как две совы.
Не видывали они такого.
Не предполагали
– Устя, что ты царю сказала, что он отца твоего к себе пригласил?
Устя только вздохнула.
Что сказала?
Про овец мы побеседовали, маменька.
А еще…
ОН заинтересовался.
Ему впервые за долгое время весело и интересно стало, а это для него важно. Сам он говорил, что нет у него в жизни радости. В детстве была, а потом как отрезало. Заботы навалились, придавили…
Когда ушло?
Куда делось?
Да кто ж его знает… а сейчас он на миг ту радость ощутил. И еще захочет.
Фёдор тоже доволен был. Опасался он решения брата. Сказал бы государь – нельзя, так Фёдор и дернуться бы не посмел. А вот Борису никто и ничего запретить не мог. Не тот характер.
Разные братья, совсем разные.
Говорят, Борис на государя Сокола чем-то похож, но Устя точно не знала. Портретов не сохранилось, давно дело было.
Может, где в палатах, в тайнике… ей не показывали. Но что похож, говорили.
А как это матушке разъяснить? Может, и ненадобно?
– Маменька, так ежели свадьба состоится, отец и к царю вхож будет. Как не поглядеть заранее? Может, отца к месту какому приставят?
– Хорошо бы, Устяша. Чай, справится он с любой службой?
Устя пожала плечами.
ТОГДА не справился. Расслабился, проворовался, с места его погнал Фёдор. Может, и сейчас отец не справится. Очень даже запросто.
Он и на подворье-то не слишком хорошо распоряжается, как новую девку заведет, так та и начинает под ногами путаться. В дому порядка нет, а вы о приказе говорите.
– Не знаю, маменька.
Вот боярыня б точно справилась, да ей не предложат. А жаль.
– Деньги надобны. За тобой приданое не давать, а за Аксиньей придется. И Илюшку еще женить…
– Маменька, может, в гости съездим к Апухтиным? Хоть на невестку поглядишь?
– Можно.
И она поглядит. И что там за невеста, и что там за беда такая, что жениться срочно надобно. Что-то не верится, что отцу что хорошее отдали.
Вроде и любила Марья ее брата. Или потом полюбила?
Или как-то еще было?
Тогда Устя даже не поинтересовалась. Она и Марью-то видела пару раз, не до того ей было. А ведь не все так легко и просто, наверное.
Смотреть надобно.
– Когда поедем, матушка?
– Через четыре дня, думаю. С батюшкой поговорю, как он скажет, так и будет.
– Да, матушка.
Как ТЫ скажешь, так оно и будет. Ты ведь им тоже вертеть умеешь, только редко это делаешь. Очень редко. И не ради дочери.
Может, ради сына сподобишься, боярыня?
Карета двигалась домой. Да, карета. Государь им предоставил, приказал заложить. Устя смотрела на улицы города через цветные окошки.