Время драконов
Шрифт:
Кайрин пытался поразить лишь своих противниц, не калеча безвинные растения, но сделать это оказалось весьма непросто. Промахнувшись пару раз, Кайрин в мыслях сказал себе: «Стоп. Это же очевидно, Кай: тебя отвлекают. Заставляют тратить силы и расходовать ценные шаблоны, а заодно не дают настроить поисковое заклятье. Что ж, в таком случае, вернусь туда, откуда можно идти просто по следу, как поступают охотники, а не маги». Но стоило ему сделать шаг в направлении поляны, где умерла Одарка, деревья до земли опустили ветки и тесно сплели их между собой. Там, где мгновение назад можно было свободно пройти, возникла непролазная чаща. При виде этого гнев захватил
По выжженной просеке он вернулся к месту неудачного лечения — и сразу увидел ту, кого искал. Деревяница сидела на корточках у корней сгоревшей старой берёзы и грызла Одаркин амулет. «Ага, попалась! Теперь не уйдёшь!» — воскликнул Кайрин. Но воровка не собиралась прятаться. Вместо этого она схватила с земли обгорелую ветку и метнула её в мага, словно копьё. Не раздумывая, тот послал навстречу жаркий поток огня. Оружие деревяницы рассыпалось пеплом, не достигнув цели, а сама она оказалась объята пламенем и заметалась по поляне, рассыпая искры. Тонкие волосы-веточки вспыхнули — и осыпались, почернела кожа-кора. По ушам Кайрина ударил пронзительный вскрик, похожий на звук ломающегося дерева, а потом тело деревяницы треснуло, словно прогоревшее полено в печке, и упало наземь. Погасив огонь, Кайрин увидел, что от его противницы остался лишь обугленный остов да обкусанный амулет.
Поединок окончился, но битва ещё не была завершена. Лес вокруг зашумел, из чащи повеяло дыханием болота. Кайрин обвёл взглядом границы пожарища — и увидел, как из-за повреждённых огнем берёз одна за другой выступают деревяницы. Их тела, похожие на стволы деревьев, грозно гудели, ветви колыхались в такт, нагоняя промозглую сырость. Чары деревяниц не смогли погасить пламя, но замкнули его в кольце из холодного, влажного воздуха. «Ну-ну, — подумал Кайрин, — пусть только попробуют. Моя магия им точно не по зубам». Будто откликаясь его мыслям, деревяницы одновременно сделали маленький шаг внутрь поляны, сжимая круг. «Ах, так? Получи!» — и Кайрин активировал заготовленный шаблон. Огненный вихрь вокруг мага начал медленно расширяться, наращивая мощь.
Ощущение собственной силы пьянило, кружило голову, гудело в ушах. Встреча стихий породила густые клубы пара, но огонь ревел победной песней, он был сильнее рассеянной в воздухе воды. Деревяницы дрогнули и попятились. Граница круга вновь отодвинулась к корням уцелевших берёз, на их стволах и телах деревяниц появились свежие ожоги. Только за спиной у Кайрина ещё валил пар и продолжалась какая-то неясная возня. Маг шумно выдохнул, позволяя кольцу пламени расти быстрее, развернулся — и вдруг увидел…
Уступая огню, деревяницы отпрянули за обожжённые стволы, а внутри чуть расширившегося огненного круга осталась молоденькое деревце. Чудом уцелевшее во время битвы с хозяйкой старой берёзы, теперь оно было обуглено и мёртво. И у его корней дотлевало тело маленькой деревяницы. Та, как видно, не зная всей мощи колдовского огня, до последнего надеялась сберечь своё дерево, заслоняла его собой. А кольцо из пламени продолжало расти.
«Что я наделал! — осознание ужасной ошибки было подобно ледяному душу. — Они вовсе не думали нападать, круг сжимали, пытаясь спасти девчонку! Я… Я поддался гневу, а всего-то требовалось чуть терпения, Рша ведь именно об этом предупреждала! Надо немедленно остановить огонь».
Увы, отменить уже пущенное в ход боевое заклятье невозможно. Однако светлые маги знают способ уменьшить ущерб: всю мощь чар, многократно усиленную
Кайрин уверенным жестом развернул заклятье, и огненное кольцо начало сжиматься вокруг него. Чувствуя, как нарастает жар, он смотрел сквозь пламя на тревожно шумящих ветками деревяниц и думал: «С кем я собрался тут воевать? Это ведь просто толпа перепуганных женщин. Лишь одна из них преступила закон, лишь она и заслуживала кары. Но кто сказал, что наказанием непременно должна быть смерть? И уж тем более не за что убивать других».
Между тем кольцо пламени сузилось до предела. Огонь подступил к магу вплотную, и отдельные языки уже потянулись к нему, чтобы впитаться в тело, вновь обращаясь в чистую силу. Кайрин лишь сжимал зубы и твердил про себя: «Терпеть! Я должен держаться! Нельзя выпустить ни частички магии наружу! Ох, но почему же это так больно…»
Нестерпимо жгло ноги. Кайрин поочерёдно поднял одну, потом другую…
«Гнева враг, беги проворней», — вспомнилось напутствие, и он побежал по кругу, разгоняя душащие кольца ярости и сожаления. Ветер свистел в ушах — и вместе с ним, казалось, пела земля.
II. Глава 9. В гостях у Вихря
Солнце уже клонилось к закату, когда Кайрин в одиночестве вышел на опушку берёзовой рощи. Едва миновав вспаханную полосу, маг насторожился: снова что-то неладное творилось в Малых Березняках. Сельцо скрывал от его глаз небольшой перелесок, но чуткие уши эльфа издалека уловили взволнованный говор и бабий плач, вскоре сменившиеся заунывным речитативом молитвы. Встревожившись, Кайрин прибавил шаг.
Очень скоро его взору открылась не по-хорошему знакомая картина: селяне плотной кучкой стояли на гумне, и сгорбленный жрец читал молитву по книге, которую держал перед ним Олеш. Только на сей раз никто не был привязан к стожару. Вместо этого на толстой постели из хвороста и соломы неподвижно лежали два тела: мужчина и женщина. Рядом с ними высился Утарион, суровый и строгий, словно часовой на посту. Селяне заметно опасались и его, и лежащих на костре: люди жались испуганно за спинами преподобного Тарна и Олеша, словно старенький жрец и его ученик могли защитить их от неведомого зла. Преподобный же сам, косясь на Утариона, трепетал, как овечий хвост. Даже молитвы он выпевал с трудом: то и дело сбивался, фальшивил, забывал слова, подслеповато щурился в книгу, и Олеш принимался тихонько подсказывать ему.
Чуть поодаль от людского сборища Кайрин заметил Тис с Яси. За их спинами торчал Вихрь, напустивший на себя столь серьёзный и важный вид, что каждому было понятно: парень не просто так ошивается рядом с девицами, а охраняет их на правах старшего брата. Охрана эта выглядела забавно, но дело своё делала, никто не косился на чужачек и не думал их задевать.
«Яси и Тис целы — уже хорошо, — подумал Кайрин. — Осталось выяснить, что здесь случилось за время моего отсутствия».
Как только Кайрин приблизился, Тис, окинув его проницательным взглядом, тихо спросила: