Время наточить ножи, Кенджи-сан! 6
Шрифт:
— Кенджи-сан, — сказал Волк, его голос был резким, но в нём чувствовалась искра. — Есть информация. Мой человек в порту, Коичи, видел, как люди «Курама» таскают медицинское оборудование в старый склад на окраине Синагавы. Кислородные баллоны, маски. Похоже на место, где могут держать девчонку.
Я сжал телефон, чувствуя, как кровь стучит в висках. Мика. Если она там, мы можем вытащить её до «Золотой Вилки» и сломать игру Кобаяси.
— Точно? — спросил я, стараясь держать голос ровным. — Это не ловушка?
— Коичи не врёт, — отрезал Волк. — Он должен мне жизнь. Но место охраняется. Четверо,
Я выдохнул, глядя на схему кухни на столе. Волк был прав — время поджимало. Акира всё ещё был в подсобке, под присмотром одного из охранников, и я знал, что он на грани. Если мы найдём Мику, он будет с нами. Если нет, Кобаяси может сломать его.
— Собери людей, — сказал я. — Двоих, которым доверяешь. Я поговорю с Наоми, она копает финансы «Курама». Если склад их, она найдёт подтверждение. И держи Акиру в неведении, пока не будем уверены.
— Понял, — сказал Волк, его голос был как рокот мотора. — Я проверю склад сегодня ночью. Если девчонка там, мы её вытащим.
Он отключился, и я откинулся в кресле, чувствуя, как боль в плече возвращается. Волк был нашей силой, но этот склад мог быть западнёй. Кобаяси не дурак — он мог подставить нас, зная, что мы ищем Мику. Я взглянул на фото команды на столе: Юто, Наоми, Волк, я. Мы были семьёй, и я не мог потерять никого. Но Мика была ключом, и я знал, что Волк не остановится.
Я набрал Наоми, её голос ответил после второго гудка.
— Кенджи, — сказала она, её тон был деловым, но усталым. — Я у журналиста. Статья вышла. Что у тебя?
— Волк нашёл след, — сказал я. — Склад в Синагаве. Возможно, там Мика. Проверь платежи «Курама» за аренду в том районе. Если это их, мы идём туда.
— Уже копаю, — ответила она. — Дай мне час.
Я положил трубку, глядя на Токио за окном. Утро было серым, как сталь, и я чувствовал, как война с Кобаяси набирает обороты. Волк усилил охрану, Юто держался, Наоми работала, Акира был нашей ставкой. Если мы найдём Мику, мы получим шанс. Но тень Кобаяси была близко, и я знал, что он не сдастся без боя. Я сжал кулак, игнорируя боль, и поклялся: «Жемчужина» выстоит, даже если мне придётся сгореть.
Кобаяси сидел в своём кабинете. Утро было холодным, воздух пах сталью и озоном, а на его столе, среди хрустальных пепельниц и бутылки выдержанного сакэ, лежала свежая газета «Tokyo Gourmet». Обычно он лишь мельком просматривал её, выискивая упоминания конкурентов, но сегодня заголовок на первой полосе заставил его замереть: «Курама Фудс под вопросом: грязные ингредиенты в игре?». Его пальцы, унизанные кольцами, сжали край бумаги, а глаза, холодные, как лезвие, впились в текст.
Кабинет был обставлен с аскетичной роскошью: чёрное дерево, кожа, стальные акценты. Тишина нарушалась лишь тиканьем часов и редкими звуками города, доносившимися сквозь стекло. Кобаяси, в безупречном тёмно-сером костюме, откинулся в кресле, его лицо, обычно непроницаемое, начало темнеть. Статья, подписанная неким Рё Хаяси, была написана с ядовитой осторожностью, задавая вопросы, которые били точно в цель. «Поставщики сообщают о давлении со стороны Курама Фудс», — гласила одна строка. «Подозрения в подмене ингредиентов на рынках Токио», — утверждала другая.
Кобаяси скомкал газету, его пальцы дрожали от ярости. Он швырнул её на стол, и бумага с шорохом ударилась о бутылку сакэ, едва не опрокинув её. Его дыхание стало тяжёлым, ноздри раздувались, а глаза сузились, как у хищника, почуявшего угрозу. Это был удар по нему.
Кто за этим стоял? Кенджи Мураками и его жалкая команда? Акира? Нет, у него не столько связей. Он трус, он на такое не способен. Кто-то из прошлых врагов решил отомстить?
Он встал, его шаги были резкими, как удары молота, и подошёл к окну, глядя на Токио, который он считал своим. Его отражение в стекле было искажено яростью: чёрные волосы, зачёсанные назад, скулы, острые, как лезвия, и глаза, горящие ненавистью. Статья не называла его напрямую, но намёки были прозрачны. «Шантаж сотрудников конкурентов», — повторил он вслух, его голос был низким, ядовитым.
Он вернулся к столу, схватив телефон. Его пальцы быстро набрали номер, и через секунду раздался голос его помощника.
— Быстро! — рявкнул Кобаяси, его голос дрожал от еле сдерживаемой ярости. — Узнай кто этот Рё Хаяси? Найди его. Узнай, кто дал ему информацию. И проверь Акиру. Если он предал меня, я вырву сердце из его сестры.
Помощник что-то пробормотал в ответ, но Кобаяси оборвал его, швырнув телефон на стол. Он снова схватил газету, разглаживая её, как будто мог стереть слова. Статья продолжала: «Клиенты Курама Фудс жалуются на качество продукции. Впрочем, не все. Некоторые люди говорят о том, что в продукции „Курама“ можно обнаружить кое-что запрещенное». Это было личное. Кенджи не просто защищался — он нападал, используя его же оружие: репутацию, слухи, общественное мнение. Кобаяси почувствовал, как кровь стучит в висках, как ярость закипает, грозя вырваться.
Он подошёл к бару в углу кабинета, наливая сакэ в хрустальный стакан. Жидкость дрожала в его руке, отражая свет, как жидкое золото. Он сделал глоток, но вкус был горьким, как его мысли. «Золотая Вилка» через два дня, — напомнил он себе. План был прост: Акира подменит ингредиенты Юто, критики разнесут «Жемчужину» в пух и прах, а Юто, сломленный, вернётся к нему, как побитая собака. Но эта статья всё меняла. Она ставила под сомнение его контроль, его власть. Если клиенты начнут задавать вопросы, если поставщики отвернутся, его империя треснет.
Кобаяси швырнул стакан в стену, хрусталь разлетелся на куски, сакэ растеклось по полу. Его дыхание было тяжёлым, как у загнанного зверя. Он не позволит Кенджи победить. Не позволит Юто сбежать. Он вспомнил их последнюю встречу, когда Юто, ещё молодой, умолял его пощадить его семью. Тогда он сломал его, и сломает снова. А Кенджи… Кенджи заплатит кровью.
Он вернулся к столу набрал другой номер — своему человеку в порту, который следил за Микой.
— Удвой охрану, — приказал он, его голос был холодным, как лёд. — Если кто-то приблизится к складу, убейте её. И пришлите мне фото. Я хочу, чтобы Акира знал, что я не шучу.