Всего лишь капелька яда
Шрифт:
Минут через сорок к воротам подъехала машина.
Я вышла из дома, приказав впечатлительному Земляникину не высовывать нос наружу.
С Янтаревым прибыла целая опергруппа.
По пути я рассказала Борису все, что знала. Не забыла даже Сашу Глухова, специалиста по собакам из спецАТХ, которого убили ножом в его собственном доме.
— И ты все это время молчала? Но почему?
— Я хотела его выследить. Я все правильно рассчитала, он приехал сюда и сегодня, но я его упустила.
Мы подошли к тому месту, где еще продолжал светить брошенный преступником фонарь.
— Знаешь,
Я склонилась над трупом женщины и содрогнулась: у нее вместо лица было что-то бесформенное, как будто, сделав надрез по овалу, преступник просто содрал кожу. То же самое было проделано и с остальными трупами.
— У тебя есть предположения, кто бы это мог сделать?
— Нет, — соврала я, потому что предположениями я всегда заполнена до краев.
— А где второй «собачник»? — спросил Янтарев.
— На даче рядом. Сидит, трясется.
— Так это его ты прячешь на своей квартире?
Я кивнула головой. Странно, что она еще держалась на плечах после этой кошмарной ночи.
— Давай его к нам, а ты отдохни. Мы к его дому охрану приставим и будем поджидать гостя. Насколько я понимаю, он — единственный свидетель. Во всяком случае, так думает убийца. Поэтому, если ему станет известно, что твой Земляникин дома, он непременно заявится. А уж дальнейшее — не твоя забота. Ну, ты чего нос повесила? Парень понравился?
— Не то, Борис, не то. Несколько часов назад умер мой друг, ему было тоже двадцать с небольшим. И тоже от сердечного приступа. Так что, ты работай по своим версиям, а я уж буду по своим.
— Тебя проводить? Отвезти? Помощь какая нужна?
— Нет, спасибо.
Я пошла к Мише и все ему объяснила.
— Да, я бы тоже хотел, чтобы это закончилось как можно скорее. Тем более что ничего особенного я не видел.
На него было больно смотреть.
Янтарев и его люди, прихватив Земляникина, уехали. Не забыли и о трупах, которые в больших черных полиэтиленовых мешках были уложены в кузове.
Мне вообще не хотелось никуда ехать. Я решила остаться на даче.
Постелила себе в небольшой комнатке и легла. Когда глаза привыкли к темноте, я поняла, что темнота не черная, а синяя. В открытую форточку залетел комар. Сел мне на щеку. Укусил. А вот Якова Самуиловича почему-то не кусал. Может, у него кровь такая?
Самой большой загадкой, которая мучила меня все эти дни, было следующее: почему и от кого скрывается Эмма? Она вела себя противоестественно. Больше того, она и сейчас ведет себя как ненормальная. Может, от этого и все ее беды? Интересно, сказала бы мне мать, что ее дочь психически нездорова, если это действительно так? Маргарита Петровна, во всяком случае, сказала бы. Она женщина трезвомыслящая, она не стала бы молчать. Значит, Эмма здорова. Значит, существует какая-то другая причина такого поведения.
И тут я вспомнила про Алину и про то, что у меня осталась ее записная книжка. Обычно на первой странице такой книжки ее владелец записывает все свои данные на случай потери. Алина была не исключением. Я нашла ее домашний телефон и позвонила.
— Алина, это Таня Иванова, прости, что я тебя разбудила. Ты не знаешь, куда делся Фионов?
— Таня?! Как хорошо, что вы позвонили. С Фионовым просто беда. Последний раз его видели в супермаркете «ЗВЕЗДА», где он с какой-то молодой особой покупал продукты. Это мне сказал один человек из нашей фирмы. Сейчас он поехал на его холостяцкую квартиру, ну, в общем, такую квартиру, на которую он приводит сами понимаете кого… Если сможете, то перезвоните мне через некоторое время, вдруг что-то прояснится. Хорошо?
— Ну, был Фионов в супермаркете «ЗВЕЗДА», и что из того? — не поняла я беспокойства Алины. — В чем проблема-то?
— Просто после этого он пропал.
— А как вы, собственно, об этом узнали? Вы что, должны были с ним встретиться после работы?
Алина на другом конце провода замолчала, очевидно, соображая, как бы ей выкрутиться из щекотливого положения. Не могла же она сказать прямо: он должен был приехать ко мне и не приехал. Бедная девочка. Нерастраченная любовь. И, конечно, ревность. Без нее — никуда.
— Я думаю, что вы все преувеличиваете. Просто после того, что произошло с Липкиным, вы воспринимаете мир лишь в мрачных красках. Смотрите, Алина, как бы у вас не разыгралась мания преследования. Но я перезвоню, а вдруг…
И все-таки я не могла расценивать свой визит к Фионову объективно. Что-то в моем поведении в тот момент, когда я увидела его в кабинете, было патологическим. Ведь я вовсе не была расположена к фривольным беседам, а тем более поступкам. Мне надо было просто выяснить у него насчет алиби, и все. Зачем я устроила эту дурацкую сцену? Что со мной произошло? Почему я перестала контролировать свои действия? Когда не можешь объяснить поступки других людей, это нормально. Но если речь идет о своих собственных — то это, простите, уже диагноз.
Глава 12
Безутешная вдова
Утро встретило меня дождем. Он барабанил по звонкому подоконнику, крыше, стучал по листьям деревьев в саду…
Я подошла к окну. Вот так же совсем недавно в этой комнате стоял и смотрел в окно Яков Липкин. Размышлял, строил планы, а потом увидел, как в калитку вошел какой-то человек. Может быть, он даже поприветствовал его, махнул, скажем, рукой, а этот человек поднялся на крыльцо, вошел в дом, открыл дверь комнаты и убил Липкина выстрелом в упор. Он либо ненавидел его, либо Липкин был ему должен, либо пришедшему попросту поручили убить его. За деньги. Но навряд ли Липкин мог знать в лицо киллера. Его окружали совсем другие люди. Хотя… Даже если бы в калитку вошел незнакомый человек, разве Липкин вел себя как-то иначе?