Второе пришествие
Шрифт:
Протоирей покачал головой.
– Нет, со мной все в порядке. Вы же слышали, о чем они говорили. Их заботит сохранение церкви, а вовсе не служение Ему. Их Он интересует лишь в том качестве, в каком они хотят видеть. А когда Он захотел все изменить, они тут же отреклись от Него.
– Даже, если вы правы, и они отреклись, но я не отрекся.
– Вы - нет. Но их изображения по-прежнему будут висеть в наших храмах. И люди будут смотреть на них и молиться. Но мы-то знаем, что они совсем не те, каких мы их рисуем.
Патриарх вдруг резко вскочил с постели.
– Вот что, Валериан Всеволодович.
– Очень хорошо понял, Ваше Святешейство.
– Вот и прекрасно. А сейчас мне пора. Довезите меня до станции.
71.
Они сидели за баррикадой. Только что отбили очередную полицейскую атаку, над землей стелился газ от слезоточивых гранат. Он проникал в глаза, и у многих они обильно слезились.
Бурцев сел прямо на асфальт и смахнул пот со лба.
– Вот и началось то, к чему мы так долго готовились, - проговорил он.
– Началось, - как-то мрачно подтвердил Галаев.
– Только это пока разминка. Настоящие сражения впереди.
– Да, - согласился Бурцев, - пока они присматриваются к нам, решают какие силы задействовать. Так что самые горячие дни еще только предстоят. . А вы что думаете, Иоанн?
– спросил он у Иисуса.
– Думаю, великая битва началась, - ответил Иисус.
– И кого с кем?
– Сынов света с сынами тьмы.
Галаев громко рассмеялся.
– Уж не проповедник ли вы?
– Проповедник. Это плохо?
– Здесь делать им ничего, тут слова не помогут. Тут говорит оружие.
– Слава везде помогут, - не согласился Иисус. - Поверьте, молодой человек, они сильней оружия. Вы и не представляете их могущество. К тому же без них человек черствеет, закрывается для добра и любви.
– Ты и в самом деле проповедник, - раздраженно буркнул Галаев.
– Дима, что он тут делает, нам только таких, как он и не хватает.
– Что надо, то и делает, - сердито ответил Бурцев. - Я здесь командир и решаю, кому тут находиться. Скажу тебе уйти
– и уйдешь.
– Я тебе не подчиняюсь, - резко возразил Галаев.
– У меня свой отряд. И я в нем командир.
– Да, ты командир своего отряда, а я отвечаю за весь этот участок. И пока ты находишься здесь, будешь слушать мои команды. А он, - кивнул Бурцев на Иисуса, - вместе со своими людьми тут вроде комиссаров. И его тоже будешь слушать. Не захочешь, найду, Сергей, на тебя управу. Ты меня знаешь.
– Я сейчас ухожу, - встал Галаев.
– Стой, - приказал Бурцев, - никуда не уйдешь. Ты находишься тут по распоряжению главного штаба. И до нового его приказа останешься на этих позициях. А не будешь подчиняться, я тебя арестую.
– Ты меня арестуешь?
– возмущенно переспросил Галаев.
– Попробуй. Увидишь, что получится.
Привлеченные громким спором вокруг них собиралось все больше людей. Они разделились на две группы: отряд Галаева и все остальные.
Бурцев внимательно осмотрел собравшихся. Он понимал, что оставлять факт неповиновения Галаева безнаказанным нельзя. Но если предпринять
– Послушайте, Сергей, - вдруг услышал Бурцев голос Иисуса, - сейчас такое время, когда нужно отбросить личные амбиции, подчинить их общему делу. Вы бросили вызов могущественному диктатору, но как вы собираетесь его победить, если не можете победить даже в малом самого себя, усмирить свою гордыню. А из-за нее погибали многие великие начинания. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Понимаю, - не сразу и не охотно ответил Галаев.
– Подумайте еще о том, что в любой момент любой из вас может погибнуть. И тогда Вас будет мучить сожаление, что ничего уже не исправить. Вас объединяет одно великое дело - борьба за свободу против тех, кто ее узурпировал. Но при этом вы не можете преодолеть в себе собственную несвободу, порабощенность мелким, суетным. Как в таком случае вы намерены победить? И даже если победите, какой смысл в такой победе. Сколько раз так случалось в истории, когда победители оказывались ничуть не лучше побежденных, так как внутри себя были ничуть не лучше своих врагов. На самом деле борьба шла не за лучший мир, а за власть. Подумайте об этом.
Бурцев бросил взгляд на Галаева и увидел, что тот смущен. Такого с ним не случалось никогда, по крайней мере, Бурцев вспомнить не мог. Его всегда отличала излишняя и агрессивная самоуверенность. Кажется, этот конфликт улажен, по крайней мере, на какое-то время. Этот человек в самом деле проповедник, умеет убеждать. А в той ситуации, в какой они находятся, это крайне важно.
Иисус вошел в одно из зданий, которое заняли протестующие. На встречу к нему направилась Мария Магдалина.
– Ну как там? Что происходит?
– спросила она.
– Первый штурм мы отбили, - сообщил Иисус.
– Но, как это обычно бывает, начались распри среди тех, кто тут находится. Выясняют отношения, кто здесь главный. А это очень печально. Мы только в самом начале, впереди самое тяжелое.
– Он посмотрел на сидящую неподалеку Веру.
– Вера, вы не жалеете, что оказались тут?
– Нисколько, Учитель. Я все ясней понимаю, что мое место тут.
– Мария будет вас опекать, если вы, конечно, не возражаете.
– Я буду только рада.
– А сейчас извините, мне надо посовещаться со своими соратниками.
– Пойдемте, поговорим, - предложила Мария Магдалина Вере. Они сели в уголке.
– Вы общаетесь сейчас с Марком?
Вера покачала головой.
– Нет.
– Я не сомневаюсь, что он сильно переживает вашу размолвку.
– Когда я выходила из машины, я была уверена, что он броситься за мной. А он тут же уехал. Словно бы обрадовался, что избавился от меня.
– Да, - согласилась Мария Магдалина, - вышло не очень здорово.
– Он струсил.
– Возможно. Но не все созданы для битв. Вы должны это понять. Бог каждому дает миссию по его возможностям. У Марка другой талант, другое предназначение. Йешуа высокого мнения о нем, Он считает, что ваш муж делает важное и отважное дело. Вы понимаете, что я имею в виду.