Второе пришествие
Шрифт:
– Вроде как пришли, – констатировал Кирюха.
Мы вскарабкались на небольшую насыпь смерзшегося снега, которую навалило снаружи, когда отверстие было открыто. За стеной слышались лязг и удары неизвестных механизмов. Похоже, мы у цели. Степан Макарыч, Бульвум и страдальчески державшийся за лицо Штильман замерли у основания насыпи, ожидая наших действий. Кирюха поднял приклад, чтобы разбить стену, но я остановил его, придержав ружье.
– Предоставь это старому разведчику, – попросил я.
Сломать завал и выбраться наружу не составляло проблемы. Сейчас гораздо важнее выяснить, не поджидают ли нас там? Используя ствол
Через прокол в темноту расселины ворвался хрустально-голубой луч. Я припал глазом к отверстию.
Мне открылся вид скал, освещенных необычным сиянием, крутой заснеженный склон, торчащие из него копья елей. Судя по всему, я видел кусочек Улус-Тайги. В основание склона упиралось огромное металлическое сооружение, которое я не видел полностью – только край. Что это было, я не понял. Вполне возможно, что человеческий мозг вообще не в состоянии такое осознать. Но я, сказать по правде, и не ставил перед собой подобной задачи, я сюда не за этим пришел. То, что мне нужно было увидеть, я увидел: несколько крупных валунов возле выхода из расселины, способных укрыть пятерых лазутчиков, а также отсутствие какой-либо охраны поблизости.
– Теперь можно, – кивнул я Кирюхе и начал разгребать снег. – Только роем небольшую дыру, не метро прокладываем.
Мы проделали аккуратное отверстие, по очереди вылезли сквозь него на каменистый склон. Кирюха плюхнулся на снег за расколотым валуном. Я укрылся под кедром среди пучков сухой травы. Остальным приказал пока оставаться в расселине, после чего поднял голову, чтобы осмотреться. Передо мной открылась небольшая долина, зажатая между хребтом и сопкой.
Штильман упоминал, что опустившийся в распадок корабль пришельцев огромен, однако я даже представить не мог – насколько. Это было не просто космическое судно, трансформировавшееся в базу.
Это был целый инопланетный город.
Раскрывшиеся элементы конструкции заполняли почти весь распадок. Они протянулись во все стороны толстыми металлическими щупальцами («лепестками», как назвал их Григорий Львович). Щупальца легли на дно и склоны, поломав деревья и продавив породу. Из центра комплекса в небо поднималась исполинская башня – вся в наростах, надстройках, цепочках крошечных окон и огней. Вид у нее был мрачный и неземной. Возле вершины плавали посадочные площадки с катерами. Сверху сооружение накрывала прозрачная полусфера силового поля. Именно она отбрасывала в небо за Тамаринской стрелкой фиолетово-голубое зарево, видимое ночью за десятки километров.
По дну распадка ползали десятки крохотных муравьев. Пришельцы деловито копошились возле мобильных установок, уходящих в землю – именно от них исходил лязг и грохот, которые мы слышали в расселине. Неподалеку от нас над склоном висела массивная охранная башня-шайба. Ее опоясывала тонкая щель смотрового окна, из темных бойниц торчали стволы орудий. О таких «шайбах» упоминал Штильман.
Какой-либо тревоги, вызванной пальбой на другой стороне хребта, в городе пришельцев не наблюдалось. Он был погружен в свою хаотичную идиотскую жизнь.
– Матушки, – услышал я шепот Степана Макарыча. Он разглядывал пришельцев сквозь дыру в снежной стене. – Как их много! Зачем они здесь?
– Кабы знать, – вздохнул я, думая о своей миссии.
– Какие
– Мы для них тоже не красавцы. – Это Григорий Львович решил лекцию прочитать. Видать, полегчало. – Понятия красоты и уродства являются лишь внешним выражением лучшей или худшей приспособленности особей определенного вида к определенной среде обитания. В другой среде эти особи могут выглядеть неестественно и даже нелепо. Но это не значит, что они уроды или что-то в таком духе.
– Вы их защищаете? – удивился Кирюха.
– Просто объясняю, почему их нельзя называть так, как вы назвали.
– А по-моему, защищаете! – Кирюха с интересом повернулся к заму по науке. Возможно, окажись они ближе двух с половиной метров друг от друга, кое-кто схлопотал бы в лоб. Григорий Львович выбрал неудачный момент для отстаивания своей точки зрения. Для Кирюхи, чей поселок после нашествия красноглазых лишился третьей части населения, копошащаяся внизу масса состояла исключительно из уродов.
– Хватит базарить! – прекратил я их спор.
Я вытащил из рубашки набросок карты-схемы и расправил его в ладонях, чтобы сравнить с реальным ландшафтом. Если Бульвум не обманул (нужно отдать ему должное, на лжи я его не ловил), то вход в пещеру должен находиться вон за тем металлическим щупальцем, лежавшим на склоне Улус-Тайги. Добраться до цели можно либо обходным путем, по склону сопки, либо напрямик, через кишащую инопланетными тварями долину.
Поскольку контактировать с тварями мне хотелось менее всего, то первый вариант, несмотря на значительно большее расстояние, выглядел предпочтительнее. Под прикрытием скал и деревьев мы могли бы незаметно пересечь склон, обогнуть сооружения пришельцев и оказаться возле пещеры… Могли бы, если бы не одно «но». На многих участках склон был крутым, почти отвесным. Преодолеть такой способны лишь опытные альпинисты, обладающие соответствующим снаряжением. У нас не было ни опыта, ни снаряжения. Кроме того, широкая полоса местности на стыке хребта и сопки была лишена каких-либо укрытий. На ней наши дубленки и пуховики будут видны как на ладони, в том числе из охранной башни, так что пройти этим путем можно будет только в широкие небесные врата апостола Павла.
Вот и получается, что нет у нас другой альтернативы, кроме как ломиться напрямик сквозь занятый пришельцами распадок. Сложный путь, опасный, неприятный. Но единственный.
Я обернулся к отверстию. Позади выглядывающих из него лиц Степана Макарыча и Штильмана белели глаза моего инопланетного спутника – остальную фигуру скрывала тьма. Я показал ему, чтобы полз ко мне, но он даже не шелохнулся, осел упрямый, делал вид, будто не понял. Пришлось самому к нему ползти.
Я ткнул пальцем в изображение пещеры на схеме, потом указал на противоположный склон.
– Пещера там?
Бульвум слегка высунул голову из снежного отверстия. Посмотрел на схему, на склон.
– Скажи мне, – повторил я, – пещера находится там, за этой железной лапой, да?
Слабый кивок.
– А нет ли у тебя мыслей, как к ней пробраться?
В глазах Бульвума всколыхнулось непонимание.
– Ладно. Забудь.
Я стащил шапку с упревшей головы. В распадке было гораздо теплее, чем за хребтом. Комплекс пришельцев излучал много тепла: все эти машины, огни и силовые поля вырабатывали мегаватты энергии.