Вводное слово в искусство перевода

Дановский Николай Фадеевич

Двойное отрицание

Двойное отрицание в стилистическом плане несколько отличается от лексического. В стилистическом двойном отрицании фигурируют два «ne». И эта форма выражает несколько ослабленный положительный смысл. Пример. «Не могу не выразить своего порицания. Mi ne povas ne esprimi mian malaprobon». Фактически эта форма означает: «мне хотелось бы выразить свое порицание».

Анафора

При расмотрении эмоциональной речи приходится знакомиться с рядом общепринятых художественных приемов и оборотов. Одним из них является чрезвычайно широко применяемая форма — анафора. Заключается она в повторе некоторой группы или отдельного слова, стоящих в начале

предложения. В задачу переводчика всегда входит необходимость сохранить анафору, и значит, он должен предварительно хорошо продумать, как приноровить повторяющуюся группу так, чтобы она в каждом повторе выглядела органичным компонентом, а не чужеродным телом. Очень часто повторяющаяся группа несет на себе еще дополнительную нагрузку, когда в первом случае повтор представляет собой первичный показ («экспозицию»), затем этот повтор начинает фразу-наложение, при которой уже появляется какая-то новая грань этого повтора («суперпозиция»), и наконец в последующем повторе или последующих повторах появляется совершенно неожиданный поворот смысла, создающий обобщение или противопоставление или вообще вводит совершенно новую «свежую» идею («позицию» автора).

Рассмотрим несколько примеров перевода анафоры.

Мы победили, потому что любили нашу прекрасную Родину, нашу столицу Москву.

Мы победили, потому что в борьбе за эту прекрасную жизнь мы презирали смерть.

(В.А. Анфилов)

Ni venkis, ^car ni amis nian belegan patrolandon, nian ^cefurbon Moskvo.

Ni venkis, ^car en la batalo pro tiu belega vivo ni malestimis morton.

Свобода ясен, общителен, дружелюбен. Крепко сбитый мужчина с прямой спиной, военной выправкой, с открытым взглядом серо-голубых глаз и чеканно-строгим профилем. Искренность его несомненна. Во всем, что он говорит, участвует сердце. Он весь в замыслах.

Андерс весь в умыслах.

Свобода с его сдержанными манерами и строгим, замкнутым лицом римского военачальника, какими они изображались в скульптурных портретах, на самом деле глубоко демократичен, естествен, прост.

Андерс с его наигранным солдатским простодушием, с обликом рубаки-генерала, будто бы побывавшего во всех боях и войнах, на самом деле замкнут, двоедушен и хитроумен, впрочем не настолько, чтобы не быть изобличенным.

(А. Кривицкий)

Svoboda estas serena, komuniki^gema, amikama. Firme kunmuldita viro kun rekta dorso, milita trejniteco, kun malfermita rigardo de grize-bluaj okuloj kaj stampite rigora profilo. Lia sincero estas senduba. En ^cio, kion li diras, partoprenas koro. Li estas tuta en iniciatoj.

Anders estas tuta en intencoj malicataj.

Svoboda kun liaj rezervemaj manieroj kaj rigora ^slosita viza^go de Romia militestro, kiel ili bildi^gis en skulpturaj portretoj, reale estas profunde demokratieca, naturam simpla.

Anders kun lia ludata soldateska simplanimo, kun aspekto de hakulo-generalo, kvazau partopreninta ^ciujn batalojn kaj militojn, reale estas ^slosita, hipokrita kaj ruzosa^ga, cetere ne tiom, ke oni ne povu senmaskigi lin.

Но обратимся к нашим дням:

— История — это болтовня! — отрезал автомобильный король США Генри Форд.

— История — это совокупность труднопостижимых факторов. Только изредка удается снять с них плотное покрывало, — болезненно качает головой западногерманский ученый Карл Босль.

— История для большинства из нас — это вопрос хлеба с маслом, — откровенничает американский историк Конрад Рид.

— История США пригодна лишь в том случае, если она написана со здоровых консервативных позиций, — признается консервативный профессор Самуэль Моррисон.

(А. Кривицкий)

Sed ni turnu nin al niaj tagoj:

— Historio — tio estas babilado! — bruske rediris, kiel tran^cis, la Usona automobila re^go Henri Ford.

— Historio — tio estas kuneco de malfacile koncepteblaj faktoroj. Nur rare-rare oni prosperis tiri el ili densan kovrotukon, — senespere svingas la kapon FRG-sciencisto Karl Bosl.

— Historio por plimulto el ni estas problemo de pano kun butero, — sinceras Usona historiisto Konrad Rid.

— Historio de Usono taugas sole en okazo, se ^gi estas kompilita de sanaj konservativaj pozicioj, — konfesas konservativa profesoro Samuel Morrison.

Изучить

классиков — это значит подняться на ту высоту понимания поэзии, на которой они стояли. Это значит — усвоить тот богатый и разнообразный поэтический опыт, который накоплен ими. Это значит проникнуть в тайну их мастерства, т.е. понять, какой совокупностью средств и приемов достигли они столи высокого качества своей поэзии.

(М. Исаковский)

Profunde studi klasikulojn — tio signifas supreniri la alton de poezi-kompreno, sur kiu ili staris. Tio signifas majstri la ri^can kaj varian poezian sperton, kiu estas akumulita de ili. Tio signifas penetri en la kripton de ilia majstreco, t.e. kompreni per kiu kunigo kaj kombino de rimedoj kaj metodoj atingis ili tiom altan kvaliton de sia poezio.

Чудо России в ее человеке, в труженике, ведущем непрерывную борозду жизни и попутно не спеша смахивающем соленый пот со лба.

Чудо и сила России — это ее путь, на котором она, преодолевая любые тяготы и преграды, собирая в своей трудовой дороге в единую неделимую семью большие и малые народы и народности, выковывая в непрерывных трудах невиданное в истории человечества братство, неостановимо продолжала свое историческое предназначение…

Чудо, загадка и сила России — ныне первой среди равных в семье республик Страны Советов — в щедрости характера ее народа, творческий потенциал которого особенно полной мерой выявился после Октябрьской революции, народа, подчас жертвующего самым необходимым и всегда приобретающего в своем бескорыстии нечто гораздо большее, чем многие овеществленные материальные ценности.

(П. Проскурин)

La miraklo de Rusio estas en ^gia homo, en la laborulo, plugfosanta kontinuan sulkon de vivo kaj samdume nehaste forsvinganta salan ^sviton de la frunto.

La miraklo kaj forto de Rusio estas ^gia vojo, sur kiu ^gi venkire tra ajnajn penlacojn kaj barojn, kunigante lau sia laborvojo en la sola nedividebla familio grandajn kaj etajn naciojn kaj malgrandajn popolojn, for^gante en senintermitaj laboroj neviditan en la histio de homaro fration, nehaltigeble daurigis sian historian destinon…

La miraklo, enigmo kaj forto de Rusio — nun unua meze de egalaj en la familio de respublikoj — estas en malavareca karaktero de ^gia popolo, kies krea potencialo precipe plenmezure manifesti^gis post la Oktobra revolucio, de la popolo fojfoje oferanta plej necesan kaj ^ciam akiranta en sia neprofitemo ion multeplion, ol iujn materiigitajn valora^jojn.

Низко стелются осенние тучи над Куликовым полем.

Тянется журавлиный клин над перелесками Бородина.

Тянется, не прерываясь во времени, цепь народного творчества вплоть до наших дней.

(П. Проскурин)

Malalte sternas sin autunaj nuboj super Kulikovo-kampo.

Sin trenas fluganta angulo de gruaro super boskoj de Borodino-kampo.

Sin trenas, ne rompante sin en tempa fluo, la ^ceno de popolaj heroa^joj ^gis niaj tagoj mem.

Эпифора

Иногда автор использует повтор в конце предложения. При этом для большего впечатления в конец фразы попадает главная ударная группа слов. А затем в нескольких последующих фразах эта группа повторяется в конце, и этим заключительным, как бы печатающим ударом, сосредотачивает внимание на главной идее, подаваемой таким образом. Это является широко принятым в музыкальном творчестве рефреном, который перенесен в область художественной литературы. Задачи переводчика остаются теми же. Приведем два примера эпифоры.