Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
Грейс повернулась к призраку и произнесла:
— Допиши: любую случайность трактовать в пользу Амелии Ковальд.
— Так не пойдёт… — начал было возмущаться мэр, но быстро замолчал. Я не видела, кто повлиял на его благоразумие, но подозревала, что жуткий Эдвард.
— Может быть, чая или кофе, пока ждём? — радушно предложила Грейс.
— Не-не. Никаких напитков, котолые можно на себя плолить. Или на длугого…
Я обернулась на Гудиса Панса. Мэр ответил мне злобным взглядом. Вот что я ему сделала? Ну не дала взятку… Но моя деятельность и доход такие
Вот и Нике мэр не стал мстить за взятку в виде волшебных пирожных. Чем же я заслужила столь пристальное внимание?
— Это будет самый чистый жулналист в Лейвенхилле. Такой же чистый, как его лепутация, — сам пошутил и сам засмеялся мэр.
Раздражённо фыркнув, я отвернулась и увидела, что Хантли тоже не понравились эти слова. Его челюсть напряглась, сделав и без того резкие черты лица ещё резче, но он сдержался и промолчал. Потом перехватил мой вопросительный взгляд и тихо сказал:
— Амелия, если ваше пре…
— Никаких лазговолов! Это действия личного халактела! — снова встрял мэр, и я так и не узнала, что хотел сказать Эрнет. Хотя, думаю, не ошибусь, если предположу, что он снова собирался усомниться в моих способностях.
— Поговорим потом, — хмуро бросил Хантли, сложил руки на груди и откинулся на спинку стула.
Медленно потекли минуты. Никто не шевелился, а если вдруг такое случалось, то господин Панс тут же всех одёргивал, напоминая, что любое действие может привести к тому, что журналист замарается, а это будет против чистоты эксперимента.
Хантли закрыл глаза, мэр буравил меня взглядом, Грейс глядела в окно. Рядом с ней, опершись на второй стол, стоял Эдвард, но смотрел не на улицу, а на девушку. Девеник Свон разглядывал потолок. Целитель Лотиан поглядывал то на настенные часы, то на свои карманные. Призрак куда-то исчез.
Я бездумно крутила в пальцах монетку, поглаживая металлические бока. Опустила взгляд, поймала блик, перевернула, ловя луч солнца на другой стороне. И тут увидела, что рисунок на серебрушке с обеих сторон был одинаковый — император. А он хотел, чтобы я выкинула решку. На что рассчитывал мэр такой нелепой подставой? Или у него был другой план, а это просто для отвлечения внимания?
Я сделал вид, что не заметила хитрости, но монету отложила. Всё в комнате снова замерло. Повисшая тишина была настолько плотной, что можно было ножом резать. Если бы в доме была хоть одна муха, то её жужжание мы бы услышали даже в соседней комнате, но слышно было только тиканье часов, отсчитывающих минуты до конца эксперимента.
Казалось, всё это должно было создавать напряжённую атмосферу, но меня вдруг разобрал смех. Нервный. Который с трудом удавалось сдержать. Когда до конца испытания оставалось семь минут, я не выдержала — прикрыв рот рукой, тихо захихикала. Я пыталась остановиться, правда! Меня даже трясло от усилий, но звуки всё равно прорывались.
—
— Уже лыдаете, госпожа Ковальд? — донёсся сзади голос мэра.
— Простите, это очень смешно, — не выдержала я и засмеялась громче. Что именно смешно, объяснить не получалось даже самой себе. Смешно не было, весело не было, но я не могла остановиться. Смогла только встать, пробормотать извинения и выйти в соседнюю комнату, чтобы рассмеяться, уже не сдерживаясь. Размазывала слёзы, появившиеся на щеках, и пыталась дышать, чтобы прекратить это. Только сейчас я, наконец, поняла, что со мной происходит — истерика.
— Сидите, Хантли! — донеслось из гостиной. Это точно был мэр.
— Я схожу, — проговорила Грейс. — Эдвард, присмотришь?
Послышались лёгкие шаги, и блондинка повторила мой путь из гостиной. За ней тут же показался призрак со стаканом воды. На его руках мерцали странные перчатки, видимо, они и позволяли ему перемещать предметы.
— Выпейте, — девушка забрала стакан и протянула мне. — Быстрее успокоитесь.
— Спасибо.
Я отпила. Попыталась. Руки тряслись, зубы стучали о край, и я всё ещё фыркала, поэтому часть воды оказалась у меня на платье. Пока что замаралась тут я, а не журналист. Хотя вода была чистая, так что даже и я не замаралась, а просто намокла.
Через пару глотков стало лучше. Неуместный смех прекратился, перестало трясти, и я спокойно допила.
— Всё хорошо? — спросила Грейс. — Осталось совсем немного. Минуты три. Вы можете туда не возвращаться, а подождать здесь.
— Нет, я всё-таки вернусь. Хотя, конечно, присутствие гадалки не обязательно, и предсказание сбудется само. Или не сбудется, если это предупредительное предсказание.
Мне хотелось посмотреть, как всё случится. Было бы чудесно, если бы сам мэр поспособствовал тому, чтобы испачкать Хантли. Хотя нет, господин Панс тогда точно скажет, что сделал это намерено, и потребует провести эксперимент ещё раз.
— То есть предсказания не всегда сбываются? — удивлённо спросила моя собеседница. — В смысле, даже у настоящих гадалок.
— Конечно. — Я пожала плечами. — Есть такая категория предсказаний, которая призывает быть внимательными к своим действиям и разворачивающимся событиям, тогда будущее уйдёт на другую линию вероятности. Но никто не запрещает игнорировать предупреждение и наступить на лежащие впереди грабли. А есть события, которые должны произойти в любом случае, — это как раз из таких.
— И вот они уже всегда сбываются?
Грейс была очень любопытна и, видимо, никогда не сталкивалась с гадалками. Впрочем, мне было несложно объяснить ей и этот нюанс.
— Помимо воли Ошура, которую озвучиваю я, есть ещё и воля человека. Если у него хватит сил, чтобы переломить судьбу, то он сможет избежать предсказанного. Но это дано не всем, да и боги, как правило, не желают дурного, а зачем бежать от своего счастья?
— И вы думаете, что лорд Хантли всё-таки замарается. Несмотря на все предосторожности, которые предпринимает мэр.