Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!
Шрифт:
Через пять минут передо мной уже стояли салат, тарелка с ветчиной и сыром, сырные же тарталетки, сэндвичи, кусок лимонного тарта, а сама Ника заваривала кофе. Кажется, она ослышалась и подумала, что я не ела целую неделю, а не со вчерашнего дня.
— Ника, да сядь ты уже! — не выдержала я. — И тоже поешь.
Подруга подошла с двумя чашками — тот странный вкусный чай для меня и кофе себе, — и я подвинула к ней сэндвичи и тарелку с нарезкой, а сама принялась за салат.
— Как дела? Я так закрутилась с открытием салона, что даже не успела
— Да, всё хорошо… — неуверенно ответила Ника и опустила глаза.
— Точно? Мне кажется, ты всё время о чём-то тревожишься. О… «хмыре»? — Я вспомнила, как в прошлый раз, она называла своего невольного совладельца. Кстати, в детали этого дела меня посвятили только в самых общих чертах, и словно в ответ на мои мысли Ника быстро затараторила, как будто пытаясь догнать прошлое.
— Знаешь, помещение же принадлежит не только мне, а и «хмырю». Не то, чтобы он был в этом виноват — мы стали жертвами мошенничества, — но я очень злилась на всю эту ситуацию и на Винсента тоже.
Она показала на стену позади меня, и только тут я поняла, что это вовсе не стена, а такая высокая перегородка, отделяющая зал кофейни от другого помещения. Я вспомнила вывеску на улице — кажется, там была пекарня.
Так-так, а хмыря подруга уже называет Винсентом, значит. То ли отреагировав на мой интерес, то ли потому, что мы сидели за тем же столиком, где недавно гадали, но передо мной мелькнула нить будущего Ники, и я успела её подхватить. Судя по всему, избавляться от мужчины никто уже не собирался, хотя и чёткой общей судьбы у них не было.
— А сейчас я узнала его лучше… Он вроде неплохой человек, но как будто не тот, за кого себя выдаёт, и это смущает. Вдруг он всё же обманывает меня. Или не меня, а кого-то другого, что нисколько не лучше…
Ника с тоской посмотрела в окно. Погода совсем испортилась, и казалось, что сейчас не утро, а глубокий вечер.
Всё ясно: Ника влюбилась! Просто сама ещё этого не поняла. И говорить ей об этом я, конечно, не стала — в своих чувствах каждый должен разбираться самостоятельно. И уж точно без помощи гадалки.
Её сомнения так ясно отразились в моей собственной душе, что даже стало больно. Впрочем, меня точно никто не обманывал, а наоборот, обижали чрезмерной правдивостью. Я не буду думать об этом сейчас!
— Иногда обманывать — это не плохо, — пробормотала я сама себе, но опомнилась и пояснила для подруги. — Иногда ложь — это защита, а не вред. Может быть, Винсент как раз не хочет причинять зла, поэтому что-то скрывает?
— Может быть… — Ника задумчиво побарабанила по столу и вдруг спросила: — А ты можешь мне на этот вопрос погадать?
Нить будущего дрогнула у меня в руках и протестующе задрожала. Да и вопрос был задан неверно, так что я могла со спокойной душой отказаться.
— Я не гадаю на других людей, только на самих вопрошающих. — Объяснять, что тут дело в формулировках, я не стала. — Вопрос «кому врёт хмырь и с какой целью?» не про тебя, и Ошур не даст мне заглянуть
Пока я говорила, Ника становилась всё более и более хмурой, но на последнем предложении улыбнулась и кивнула. Я протянула ей блюдце, она перевернула на него чашку с кофейной гущей и отдала обратно.
К ниточке будущего Ники тут же добавились ещё несколько, переплелись, сверкнули тёмной угрозой. Да пожалуй, секрет хмыря был опасен. Причём очень и очень.
— Знаешь, это действительно что-то серьёзное, но лично тебе угрожает… только в том случае, если ты сама решишь принять участие в судьбе Винсента. Будь осторожна, Ника.
— Имеешь в виду, что я захочу ввязаться в сомнительную авантюру? Из-за хмыря? Очень вряд ли… — Подруга покачала головой, но нить в моих пальцах дрогнула и стала чуть толще — кто-то только что принял решение обязательно раскопать все секреты и поучаствовать во всех авантюрах, но ещё не признался в этом себе. Сдержать улыбку было очень сложно, но я смогла.
— Есть воля Ошура, но есть и воля самого человека. Каждый всегда делает выбор самостоятельно и получает те последствия, которые заслуживает.
— Это правда, — кивнула Ника, поставила локти на стол и посмотрела уже на меня. — А у тебя как дела?
Глава 23
— В целом хорошо, — уверенно соврала я, но потом призналась. — Мэра сильно задело, что я не дала взятку, и вечером при свидетелях придётся доказать, что мои предсказания, правда, сбываются.
— Ох… — Ника округлила глаза. — А как тебе вообще удалось получить разрешение на открытие без взятки? Мало кому так везёт. Меня предупредили, поэтому я испробовала на господине Пансе волшебные пироженки и получила нужную подпись. Но он вроде даже остался доволен, потому что заказывает их иногда. Да и что ещё с кондитера возьмёшь?
«А что возьмёшь с гадалки?» — промелькнула в голове мысль, но ответа не было.
— Саюши помогла. Она зачаровала мэра, и он всё подписал. — Я поймала непонимающий взгляд Ники и пояснила. — Миларская пушистая коббарра. Я оставила её себе и назвала Саюши.
— Отлично! Я знала, что вы созданы друг для друга. — Ника захлопала в ладоши и, кажется, забыла обо всех бедах. И своих, и моих.
— Да, ты была права, — пробормотала я, хотя по поводу нашей со змеёй совместимости, всё ещё сомневалась.
Из кухни выпорхнула колибри и закружилась вокруг Ники.
— Ой! Надо же открываться! — Подруга вскочила и бросилась переворачивать табличку. — Совсем заболтались.
Стоило ей открыть дверь, как в зал тут же зашло три человека, и Ника закрутилась в делах. Я быстро доела, выпила чай и пошла оплачивать завтрак, но получила только стакан кофе, взмах рукой и фразу, что это за гадание. Что ж, я стремительно шла к финансовой модели, которую практиковала Тата — не брать деньги, а только еду и сделанное собственноручно.