Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли!

Ильинская Екатерина

За порогом меня ждал дождь. Именно ждал. Стоило сделать шаг на крыльцо, как небеса разверзлись, и вся удерживаемая там вода, вылилась вниз. Прохожие спешно открывали зонты, накидывали капюшоны или прятались под козырьками домов. Мне по примеру последних пришлось забиться под крышу, а потом и вернуться в зал. Хорошо, что времени до открытия салона было много, и можно было переждать дождь в кафе.

Я оглядывала зал, раздумывая, занять ли столик или подождать у выхода, как сзади окликнули.

— Амелия? Вы в такой дождь и без зонта?

Эти нотки

иронии в голосе я узнала моментально. Хантли! Сейчас будет фраза про то, что гадалка не смогла предсказать плохую погоду, хотя с этим справляется каждый второй старик в Рейвенхилле?

Я медленно обернулась к журналисту и кисло улыбнулась. Несмотря на ливень, на его одежде не было сырых пятен, словно потоки воды боялись испортить его идеальный внешний вид. Только со сложенного зонта-трости на пол кофейни упало несколько капель.

— Господин Хантли, какими судьбами?

— Видимо, такими же, как и вы — зашёл купить кофе. Подождите пять минут, я вас провожу.

Дождавшись моего кивка, журналист встал в очередь. С пятью минутами он, конечно, погорячился. В кафе уже и так было много народу, а набилось ещё больше. Но минут через десять, Эрнет всё-таки вернулся со стаканом — теперь мы оба были при кофе и некоторой неловкости.

— Пойдёмте. — Он предложил мне локоть, и я, вздохнув, приняла его помощь.

— Вы уверены, что стоит идти туда сейчас? Не лучше ли подождать?

Струи дождя как будто задались целью смыть Книжную улицу, а то и весь Рейвенхилл с карты страны.

— Поверьте, мы не намокнем.

Хантли потянул меня к выходу, раскрыл зонт и шагнул прямо в лужу. Вода разошлась в стороны, оставляя под ногами чистый сухой камень мостовой. И точно так же разошлась, когда я встала рядом.

— Вы сильный маг? — спросила я и смело зашагала рядом с Эрнетом. Брусчатка сзади моментально намокала — я специально обернулась посмотреть, — а капли словно облетали нас, боясь задеть. — Зачем вам тогда вообще зонт?

— Я средний маг, зато универсал, — ответил журналист. — И мне просто нравится слушать, как капли разбиваются о поверхность зонта.

— Вы романтик. — Я непроизвольно улыбнулась. Да и идти с Хантли под руку было волнительно. Особенно учитывая, что от всех остальных мы были отрезаны стеной дождя.

— Не без этого. А вы вообще многое обо мне не знаете.

Я смотрела вперёд, но краем глаза видела, что он улыбнулся.

— Я могу узнать. — Хотела добавить, что для этого есть гадания, но решила не портить такой момент препирательствами, кто во что верит, а кто нет, но он конечно понял, что имелось в виду.

— Я тоже могу о вас всё узнать, — ответил Эрнет, — если, конечно, вы не возражаете или не захотите рассказать о себе сами.

— Узнавайте, мне скрывать нечего. Но почему я должна захотеть рассказать? Интервью? Не припоминаю, чтобы видела статьи с вашими интервью.

— Вовсе нет. Как вы правильно заметили, я редко беру интервью, а в вашем случае у меня личный, а не рабочий интерес.

Сердце заколотилось с утроенной силой, а любопытство нахлынуло такое, что я

едва сдержалась от вопроса, что за личный интерес. Это было бы попросту неприлично. А ещё очень захотелось расспросить, что такое «многое» я не знаю про Хантли, но он, кажется, тоже не собирался мне ничего рассказывать. Оставалось только молчать, но молчать я умела плохо.

— Какие же секреты вы скрываете, господин Хантли?

— О, многие. И большая часть из них опасны для случайных людей, так что делиться с вами я не буду, извините, Амелия.

— Даже каким-нибудь одним, самым безопасным? — Я прижалась к Хантли чуть сильнее, с изумлением отметив, что непроизвольно пускаю в ход типичные женские уловки. Точно так же делала моя сестра, когда пыталась убедить в чем-то своего мужа. Но откуда это во мне?

— Одним из них я с вами поделюсь после завершения эксперимента, — мягко ответил Эрнет, сжал в руке пустой стаканчик и развеял его, после чего сделал тоже самое с моим. Но я была уверена, что он просто ушёл от ответа.

И да, эксперимент! Снова накатило волнение, но я не стала задерживаться на этих мыслях. Молча шла, согреваясь теплом Эрнета, разглядывала улицу сквозь струи дождя, которые искажали знакомые очертания и словно придавали всему миру сказочности и нереальности. Вообще, вся эта прогулка, казалось, происходила во сне, и мне отчаянно не хотелось, чтобы она заканчивалась. Но мой дом оказался слишком близко к кофейне.

— Увидимся вечером, Амелия, — произнёс Хантли, доведя меня до крыльца.

Мы стояли лицом к лицу и смотрели друг другу в глаза. Я увидела, как Эрнет сглотнул, и моё сердце забилось часто-часто. Не надо было быть предсказательницей, чтобы понять, что сейчас произойдёт. Я подалась вперёд, а он начал медленно наклоняться.

Его рука оказалась у меня на спине, а дыхание коснулось губ. Я закрыла глаза, ощущая легкое прикосновение, от которого внутри всё замерло в предвкушении.

— Госпожа Ковальд, эт самое, я пришёл пораньше! Здрасте, господин Хантли!

Голос Джейка разбил наше дождливое уединение, и мы с Эрнетом отшатнулись друг от друга, словно два кота, на которых сверху вылили ведро воды.

— Кхм, — откашлялся в кулак Хантли, пытаясь скрыть смущение.

А я просто розовела щеками на всю Книжную и надеялась, что Джейк ничего не видел. Потому что не надо детям на такое смотреть! Чем я вообще думала? Где было моё благоразумие? Кажется, Эрнет размышлял примерно о том же.

— Госпожа Ковальд, эт самое, думаете, в такой ливень кто-то придёт? — Джейк встряхнулся, словно уличный пёс. Местами прохудившийся зонт с одной погнутой спицей совершенно не защищал его от потоков воды.

— Посмотрим, — сказала я, всё ещё пытаясь прийти в себя и открыть дверь. Как же не вовремя появился мальчишка! Или как раз вовремя?

— Держи, Джейк. — Хантли протянул ему зонт. — Оставь себе, а то так недолго и простудиться.

Над самим журналистом образовался невидимый купол, границы которого можно было рассмотреть только по стекающим вдоль него каплям.