Выбирая свою историю."Развилки" на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Соколов Никита

Наконец, последний и самый кровопролитный удар опричного террора был нанесен по городам Северо-Западной Руси. Формально карательный поход был предпринят на Новгород. Новгородцам было выдвинуто обвинение в «изменном деле», будто бы они хотели «Нов­город и Псков отдать литовскому королю, а царя и великого князя Ивана Васильевича всея Руси хотели злым умышленьем извести, а на государство посадить князя Владимира Андреевича». Но в декаб­ре 1569 г. по дороге на Новгород опричное войско устроило резню в Клину, Торжке, Твери и Вышнем Волочке, против которых никаких обвинений не выдвигалось вовсе. 2 января 1570 г. передовой оприч­ный полк подошел к Новгороду и блокировал его, «учиниша великия сторожи и крепкия заставы... кабы ни един человек из града не убе­жал». 6 января в город въехал сам царь, и начался пятинедельный погром и грабеж.

В советской исторической литературе, пытавшейся представить опричнину

борьбой царя-централизатора с непокорным боярством, масштабы и значение новгородского погрома всячески преуменьша­лись. Считалось, что во время новгородского «похода» погибло около 3000 человек. Цифру эту следует увеличить на порядок. Новгородское предание и опричник из немцев Генрих Штаден также называют цифру 2770 убитых, но только в первый день по приезде Грозного. Далее во время только одной акции «Малюта отделал 1490 человек ручным усечением, ис пищали отделано 15 человек». По всей видимости, в Новгороде погибло от рук опричников до 40 000 человек. Город был обескровлен и разграблен. Опричный немец Штаден не без бахваль­ства отмечал в своих воспоминаниях: «Когда я выехал с великим кня­зем, у меня была одна лошадь, вернулся же я с 49-ю, из них 22 были запряжены в сани, полные всякого добра». Чтобы оценить по достоин­ству это известие, надо принять в расчет, что опричное войско, двинув­шееся в декабре из Москвы на север, насчитывало 15 000 всадников, а Штаден не занимал в этом войске никаких руководящих постов.

Вслед за Новгородом погром был учинен опричниками в Нарве, Ивангороде и Пскове. Но во Пскове убийства продолжались недолго, прежде всего потому, что бить было уже некого: несколько сотен вид­ных псковских горожан за несколько месяцев до того были выселены из города, отправлены на переселение и при встрече перебиты оприч­никами в Торжке и Твери. По возвращении летом 1570 г. на Чистых прудах в Москве царь устроил показательную казнь 120 «изменни­ков», в их числе многих видных дьяков московских приказов. «Новго­родский поход» Грозного навсегда подорвал силы тех «торговых му­жиков», которые, вольно чувствуя себя в традиционно вечевых волос­тях, могли бы содействовать установлению в Московском государстве представительного правления по литовскому или английскому образ­цу. А образец этот им был хорошо известен. Первые торговые перего­воры с Англией от имени Московского государства вели в 1556 г. именно «торговые мужики» — двинские «богатеи» Фофан Макаров и Михаил Косицын. Они же вместе с вологжанином Осипом Непеем отправились в Англию в качестве московских «гостей» — торгового по­сольства.

При таком взгляде на события опричнина оказывается не только совершенно осмысленным, но и в высшей степени эффективным инс­титутом утверждения личной власти. Только привилегированный во­енизированный корпус, сформированный по принципу личной пре­данности вождю, мог обеспечить поворот от строительства сословно-представительной монархии к неограниченной диктатуре.

Для настоящей войны опричное войско не годилось. Летом 1571 г. оно не сумело преградить путь крымскому хану Девлет-Гирею, чьи войска прорвались к самой Москве и сожгли столицу. После этого царь перестал доверять своему окружению — объединил земс­кую и опричную армии, казнил руководство опричнины (бояр М.Т. Черкасского, В.И. Темкина-Ростовского; еще раньше погибли основатели опричнины бояре отец и сын Басмановы и князь А.И. Вя­земский) и многих рядовых опричников: «Того же лета царь правос­лавный многих своих детей боярских метал в Волхов-реку, с камением топил». После победы над татарами под Серпуховом в 1572 г. оп­ричнина была официально отменена. Однако в 1575 г. царь вновь разделил свое государство на «земщину» и «двор». Деление на земс­кую и «дворовую» службу, на земские и «дворовые» уезды сохраня­лось до конца его царствования, хотя массовых репрессий больше не было.

Опричный поворот не представляется фатально неизбежным и неотвратимым. В Московском государстве было достаточно влиятель­ных социальных групп, способных повести страну по иному пути раз­вития. Грозный не без основания опасался за свою безопасность. В 1566 г. он даже принялся строить гигантскую крепость в Вологде в ка­честве убежища на случай антиопричного восстания. А в первых чис­лах сентября 1567 г. Грозный вызвал английского посланника Дженкинсона в опричный дворец, где приказал ему устно передать короле­ве «великие тайные дела». Поручения были столь необычны, что посланнику запретили делать какие-либо записи, но по приезде в Лондон он составил письменный отчет, из которого следовало, что царь просил королеву предоставить ему убежище в Англии «для сбере­жения себя и своей семьи».

Жестокими мерами царь подавил всякую оппозицию, но внутри- и внешнеполитическое положение страны стремительно ухудшалось. Эпидемия чумы и неурожаи

на рубеже 60—70-х гг. XVI в. привели к разорению многих крестьянских хозяйств и дворянских владений, че­му способствовали и произвол при взимании налогов, и прямые гра­бежи опричников. Писцовые книги начала 80-х гг. говорят о том, что во многих уездах значительно сократилась пашня, а население вы­мерло или разбежалось.

Итоги опричной политики не исчерпываются списком жертв. По­пытка царя насильственным образом изменить сложившуюся систему не укрепила, а, скорее, ослабила государство: репрессии и опричные преобразования подорвали единство армии и государственного аппа­рата, но зато резко усилили личную власть государя. Была проиграна Ливонская война. Экономическийкризис, сокращение налоговых пос­туплений и небоеспособность армии привели к тому, что при проведе­нии по отдельным уездам новой переписи земель в начале 80-х гг. крестьянам было запрещено уходить из вотчин и поместий. Так с вве­дением «заповедных лет» (отменой Юрьева дня) началось становле­ние системы крепостного права, т. е. ликвидировались личные права крестьян в России.

Антиопричные силы оказались разрозненны и парализованы тер­рором. Но это не означало, что они смирились с опричным поворотом навсегда. В начале XVII в. эти силы предпримут попытку взять ре­ванш в ходе гражданской войны, скрывающейся в нашей историчес­кой литературе под псевдонимом Смуты.

Подробнее на эту тему:

Альшиц Д.Н. Начало самодержавия в России. Государство Ивана Грозного, Л., 1988.

Зимин А.А. Реформы Ивана Грозного. М., 1960.

Зимин А.А. Опричнина. М., 2001.

Кобрин В .Б. Иван Грозный. М, 1989.

Кобрин В.Б. Власть и собственность в средневековой России (Х^—Х"У1 вв.) М, 1985.

Скрынников Р.Г. Царство террора. СПб., 1992.

Юрганов А.Л. Опричнина и страшный суд // Отечественная история. 1997. № 3. С. 52-75.

1610 — За что боролись в смуту

В декабре 1610г. патриарх Гермоген стал рассылать по городам гра­моты, в которых освобождал свою паству от присяги царю Владисла­ву и призвал русских людей к вооруженному выступлению, чтобы они по зимнему пути «собрався все в збор со всеми городы, шли к Москве на литовских людей». В ответ на этот призыв рязанский дворянин Прокопий Ляпунов поднял знамя восстания под знаменами защиты православия, а московские бояре и польский наместник Александр Гонсевский посадили патриарха под арест; его «дияки и подьячие и всякие дворовые люди пойманы, а двор его весь разграблен». Так ока­зался сорван «конституционный эксперимент» — одна из нескольких неожиданных развилок российской политической истории, которыми было богато Смутное время на рубеже XVI—XVII столетий.

«Выборные цари» и самозванцы

На фоне потрясений XX столетия не такой уж далекий от нас XVII век представляется тихим и даже «застойным» временем. Но впечат­ление обманчиво; он прошел в непрерывных войнах, государство и общество сотрясали внутренние конфликты.

В 1601—1603 гг. Россия пережила страшный голод; начавшиеся волнения крестьян и холопов превратились в затяжную гражданскую войну, осложненную вторжением иностранных войск. Новорожден­ной державе Романовых пришлось вести две войны с Речью Посполи­той (1632-1634 и 1654-1667 гг.), войну со Швецией (1656­1658 гг.); затем последовала первая в нашей истории русско-турец­кая война (1677—1681 гг.); ее продолжением стали Крымские (1687 и 1689 гг.) и Азовские (1695—1696 гг.) походы. За казацкими бунта­ми 161 4— 1616 гг. по стране прокатились городские восстания: «Соля­ной бунт» 1648 г. в Москве, выступления в Сольвычегодске, Устюге, Курске, Воронеже, Новгороде, Пскове и других городах. Во второй половине «бунташного века» Московское царство сотрясали «Медный бунт» 1662 г., крестьянская война 1670—1671 гг., стрелецкие бунты и дворцовые перевороты 1682—1689 гг. В это время произошел не преодоленный и по сей день церковный раскол.

Внимательный наблюдатель, английский ученый и дипломат Джильс Флетчер сделал в 1589 г. в трактате-донесении о состоянии России точный прогноз: меры Ивана Грозного «так потрясли государ­ство и до того возбудили всеобщий ропот и непримиримую ненависть, что это должно окончиться не иначе как всеобщим восстанием». (Так в смягченном традиционном переводе, в оригинале сказано мрачнее — «civil flame», т.е. гражданская война.) Так и произошло: в стране наступила Смута, сопоставимая по размаху с гражданской войной 1918—1920гг.