Выбирая свою историю."Развилки" на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Соколов Никита

Короля это уже не беспокоило — 2 июня 1611 г. польско-литов­ские войска взяли штурмом Смоленск. Глядя на польские успехи, дру­гие соседи приступили к дележу территории Московского государства: шведские войска захватили Новгород, а местные власти заключи­ли договор о «переходе» под покровительство шведской короны; прак­тичные англичане подали своему королю в 1612 г. проект оккупации русского Севера.

На пике кризиса провинциальные города начали движение за воз­рождение национальной государственности. Посадские и волостные «миры» создавали выборные органы, которые взяли в свои руки сбор государственных доходов, занялись организацией обороны, формиро­вали свои отряды.

Разосланные весной 1611 г. грамоты призывали «королю и королевичу креста не целовать и не прямити ни в чем, ни­которыми делы... короля и королевича польского и литовского на Московское государство и на все государства Российского царствия не хотеть»; поляки «Московское государство выжгли и высекли, и Божия святыя церкви разорили и чудотворные мощи великих чудотворцев московских обругали, и раки чудотворных мощей разсекли... и в церквах для поругания лошади оставили».

Первое ополчение 1611 г. не достигло цели — казаки и дворяне не смогли договориться. Дворяне добивались возвращения беглых после изгнания поляков, казаки не хотели расставаться с вольной жизнью и вновь возвращаться в крестьянское или посадское «тягло». Кончилось тем, что лидер дворянского ополчения Прокопий Ляпунов был убит на казачьем «кругу». Осенью 1611 г. в Нижнем Новгороде по иници­ативе мясника, уважаемого земского старосты Козьмы Минина был принят приговор о создании нового ополчения: «Стоять за истину всем безызменно... На жалованье ратным людям деньги давать, а денег не достанет — отбирать не только имущество, а и дворы. И жен, и детей закладывать, продавать, а ратным людям давать».

Зимой 1611/12 гг. был создан «Совет всея земли» — подобие Зем­ского собора, куда вошли «из всех городов всяких чинов выборные люди». Новое правительство организовало сбор налогов, создало соб­ственные приказы — Поместный, Разрядный и Посольский. Раздача жалованья и поместий помогла создать боеспособную армию во главе с князем Дмитрием Пожарским. Была налажена чеканка «законных» денег с именем прежнего царя Федора. Летом 1612 г. ополчение ут­вердило свою власть в северных «замосковных» городах, а 27 октября осажденный польский гарнизон в Москве сдался.

Сразу же после освобождения Москвы от поляков по городам бы­ли отправлены грамоты о созыве Земского собора. Точное число его участников нам неизвестно: за многих из них расписывались умевшие грамоте: «Кузмодемьянского города посадцкой человек Григорей Ива­нов и <за> чебоксарцов выборных людей детей боярских и посадцких людей и стрелцов, руку приложил». Но он стал одним из самых пред­ставительных собраний; среди 700—800 выборных были не только служилые люди и горожане, но и казаки, и даже черносошные крес­тьяне.

Начавшаяся в январе 1613 г. предвыборная борьба была ожесто­ченной, но в итоге из всех претендентов (князя Дмитрия Трубецкого, Ивана Голицына, Дмитрия Черкасского и даже Дмитрия Пожарско­го) большинство собора предпочло кандидатуру 16-летнего Михаила Федоровича Романова. Представитель славного боярского рода, со­стоявшего в родстве с предшествовавшей династией, он по молодости в «измене» не был, но его родичи находились в обоих лагерях — и в Москве, и в Тушино. Под давлением казаков и под влиянием пущен­ной в ход легенды, будто царь Федор завещал престол Романовым, Михаил был избран 21 февраля 1613 г. По иронии судьбы призван­ную восстановить порядок в стране династию избрали казаки. Как со­общали шведские лазутчики, именно казаки и «чернь» «с большим шу­мом ворвались в Кремль к боярам и думцам», обвиняя их, что они «не выбирают в государи никого из здешних господ, чтобы самим править и одним пользоваться доходами

страны...».

Но Смута не закончилась с освобождением Москвы: в 1615 г. шведский король Густав Адольф пытался овладеть Псковом; на запад­ной границе практически постоянно шла война с отрядами Сигизмунда III и Владислава, не раз предпринимавшими походы на Москву вместе с русскими «ворами» и запорожскими казаками гетмана Петра Сагайдачного. По стране бродили отряды казаков, порой бравшие штурмом даже такие крупные города, как Вологда или Астрахань.

Только к исходу 1614 г. на Яике были схвачены, преданные свои­ми казаками, атаман Заруцкий и Марина Мнишек; трехлетний сын «царицы» и Лжедмитрия II — «воренок» — был публично повешен в Москве. К 1619г. удалось справиться с казачьей вольницей: «воров­ским» атаманам дали жалованье и даже поместья, казаков отправили на службу по разным городам и границам.

Страна вновь обрела единство и законную власть. Но при этом не произошло обновления в системе управления, социальном строе, культуре. Участие «всей земли» в воссоздании государственности привело к восстановлению старого варианта политического устройства. Духовно-религиозный подъем не нашел выражения в юридических установлениях, которые бы регулировали отношения власти и под­данных. Возможно, здесь проявляется определенная закономерность: общество, уставшее от социальных потрясений, из предложенных возможностей выбирает наиболее консервативный путь.

Подробнее на эту тему:

Власть и реформы: от самодержавной к советской России. СПб., 1998.

Кобрин В.Б. Смутное время — утраченные возможности // История Оте­чества: люди, идеи, решения. Очерки истории России 9 — начала 10в. М., 1991. С. 163-185.

Платонов С.Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве 16-17вв. М., 1937.

Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в России и русское общество. М., 2005.

Черепнин Л.В. Земские соборы Русского государства в 13-17 вв. М., 1978.

1666 — От «симфонии» к расколу

С ноября 1666 и до июля 1667 г. в Москве тянулся церковный «вели­кий собор» с участием вселенских патриархов, многочисленных гречес­ких епископов, русского духовенства, царя и Боярской думы. Созван он был для разрешения двух наболевших и буквально раздиравших рус­скую церковь конфликтов, тесно между собой связанных: один, разво­рачивавшийся между патриархом Никоном и царем Алексеем Михай­ловичем, подрывал основы взаимоотношений светской и церковной властей; другой — между сторонниками и противниками проведенных Никоном церковных реформ, привел к расколу русской церкви.

Как Никон, так и вожди раскола неоднократно вызывались высо­ким собранием для увещеваний и объяснений. И та, и другая стороны решительно отрицали свою вину и во всех «нестроениях» обвиняли царя и поддерживавших его греческих иерархов. Опальный патриарх честил греческих судей как «бродяг» и «султанских невольников», со­ветовал им вместо того, чтобы «ходить всюду за милостынею», поде­лить между собой золото и жемчуга с его патриаршей митры и панагии и заявил, что греческие канонические правила, которыми руковод­ствовались судьи, «не прямые, печатали их еретики». В ответ собор обвинил его в оскорблении восточных патриархов, лишил сана и отп­равил в северный Ферапонтов монастырь простым монахом.