Я научила женщин говорить

Ахматова Анна Андреевна

Мартовская элегия

Прошлогодних сокровищ моихМне надолго, к несчастию, хватит.Знаешь сам, половины из нихЗлая память никак не истратит:Набок сбившийся куполок,Грай вороний, и вопль паровоза,И как будто отбывшая срокКовылявшая в поле береза,И огромных библейских дубовПолуночная тайная сходка,И из чьих-то приплывшая сновИ почти затонувшая лодка...Побелив эти пашни чуть-чуть,Там предзимье уже

побродило,Дали все в непроглядную мутьНенароком оно превратило.И казалось, что после концаНикогда ничего не бывает...Кто же бродит опять у крыльцаИ по имени нас окликает?Кто приник к ледяному стеклуИ рукою, как веткою, машет?..А в ответ в паутинном углуЗайчик солнечный в зеркале пляшет.Февраль 1960 Ленинград

«Хулимые, хвалимые!..»

Хулимые, хвалимые!Ваш голос прост и дик.Вы – непереводимыеНи на один язык.Надменные, безродные,Бродившие во тьме,Вы самые свободные,А родились в тюрьме.Мое благословениеЯ вам сегодня дам.Войдете вы в забвение,Как люди входят в храм.1 июля 1960 Ордынка

«И меня по ошибке пленило...»

И меня по ошибке пленило,Как нарядная пляшет беда...Все тогда по-тогдашнему было,По-тогдашнему было тогда.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Я спала в королевской кровати,Голодала, носила дрова,Там еще от похвал и проклятийНе кружилась моя голова...13 августа 1960

Эхо

В прошлое давно пути закрыты,И на что мне прошлое теперь?Что там? – окровавленные плитыИли замурованная дверь,Или эхо, что еще не можетЗамолчать, хотя я так прошу…С этим эхом приключилось то же,Что и с тем, что в сердце я ношу.25 сентября 1960 Комарово

Античная страничка

I. Смерть Софокла

Тогда царь понял, что умер Софокл.

Легенда

На дом Софокла в ночь слетел с небес орел,И мрачно хор цикад вдруг зазвенел из сада.А в этот час уже в бессмертье гений шел,Минуя вражий стан у стен родного града.Так вот когда царю приснился странный сон:Сам Дионис ему снять повелел осаду,Чтоб шумом не мешать обряду похоронИ дать афинянам почтить его

отраду.1958—1961

II. Александр у Фив

Наверно, страшен был и грозен юный царь,Когда он произнес: «Ты уничтожишь Фивы».И старый вождь узрел тот город горделивый,Каким он знал его еще когда-то встарь.Всё, всё предать огню! И царь перечислялИ башни, и врата, и храмы – чудо света,Как будто для него уже иссякла Лета,Но вдруг задумался и, просветлев, сказал:«Ты только присмотри, чтоб цел был Дом Поэта».Октябрь 1961 Ленинград. Больница в Гавани

«Недуг томит – три месяца в постели...»

Недуг томит – три месяца в постели.И смерти я как будто не боюсь.Случайной гостьей в этом страшном телеЯ, как сквозь сон, сама себе кажусь.1961

Из цикла «Черные песни»

Слова, чтоб тебя оскорбить...

И. Анненский

I. «Прав, что не взял меня с собой...»

Прав, что не взял меня с собойИ не назвал своей подругой,Я стала песней и судьбой,Сквозной бессонницей и вьюгой.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Меня бы не узнали выНа пригородном полустанкеВ той молодящейся, увы,И деловитой парижанке.1961 Комарово

II. «Всем обещаньям вопреки...»

Всем обещаньям вопрекиИ перстень сняв с моей руки,Забыл меня на дне...Ничем не мог ты мне помочь.Зачем же снова в эту ночьСвой дух прислал ко мне?Он строен был, и юн, и рыж,Он женщиною был,Шептал про Рим, манил в Париж,Как плакальщица выл…Он больше без меня не мог:Пускай позор, пускай острог...Я без него могла.1961 Комарово

Петербург в 1913 году

За заставой воет шарманка,Водят мишку, пляшет цыганкаНа заплеванной мостовой.Паровик идет до Скорбящей,И гудочек его щемящийОткликается над Невой.В черном ветре злоба и воля.Тут уже до Горячего Поля,Вероятно, рукой подать.Тут мой голос смолкает вещий,Тут еще чудеса похлеще,Но уйдем – мне некогда ждать.1961