Я не хотела умирать
Шрифт:
Я проходила этаж за этажом, все больше ощущая давящее одиночество стен. Я уже хотела бросить эту глупую затею и вернуться вниз, к маме, как вдруг услышала чьи-то голоса, прозвучавшие вдалеке. Тихонечко крадясь, я приближалась все ближе и ближе к их источнику. Около одного из кабинетов я увидела женщину и ребенка. Притаившись за углом, я наблюдала, как мама аккуратно повязывает сыну красивый ярко-алый шарф.
– Ох, я же совсем забыла взять свою сумочку! Дима, постой здесь, я поднимусь до папы, – женщина нежно потрепала ребенка по волосам и скрылась в дверях лифта.
Мальчик остался ждать, теребя бахрому своего шарфика. Переполняемая восторгом от встречи с живым человеком,
Он подошел ко мне, его яркие, как изумруды зеленые глаза внимательно меня разглядывали.
– Ну, и что ты тут делаешь? – строго спросил он.
– Прячусь, – словно выполняя важное и совершенно секретное задание, ответила я.
– И кто же тебя ищет?
– Никто.
– В чем же смысл прятаться, если тебя никто не ищет? – недоуменно спросил он.
– В том, чтобы не потеряться. Вдруг однажды меня все-таки удастся кому-нибудь отыскать.
Он улыбнулся.
– Ну, считай, я тебя нашел. Как тебя звать?
– Юля, – протянула я.
– И как ты здесь оказалась, Юля?
– С мамой пришла, она моет полы вот там внизу, – указав пальчиком в пол, проговорила я. – А ты здесь откуда?
– А я оттуда, – подняв палец вверх, произнес он.
– С другой планеты? – восторженно выпалила я.
Он рассмеялся.
– Какая же ты чудная!
– Ты просто не похож на других мальчиков, – насупившись, сказала я, раздосадованная тем, что он надо мной смеется.
– А на кого тогда похож? – хитро подмигнув, спросил он.
Я посмотрела на его красивый мягкий шарф, обрамленные пышными ресницами озорные глаза.
– На Маленького принца 8 , – на одном дыхании промолвила я.
Он с гордостью вскинул челку.
– Ну, значит, принцем и буду, а ты станешь моей Розой.
С тех пор мы с Димой были неразлучны. Принадлежащие к двум абсолютно разным мирам, мы притянулись, словно близнецы.
Мне было пять, ему целых десять. Взрослым не понять, но для малышей это настоящий восторг, когда с тобой играют старшие. Я помню, с какой гордостью рассказывала всем в саду, что у меня есть десятилетний друг, и как с завистью покусывали губы другие ребята.
8
Герой одноименного произведения Антуана де Сент Экзюпери, 1943 г.
Я была взъерошенным, чумазым, покрытым заводской пылью ребенком, Дима был моей полной противоположностью. Его внешний вид всегда был преисполнен лоска: красивая, хорошо выглаженная, дорогая одежда, отпаренные воротнички и манжеты, аккуратно причесанные волосы. Дима был чистюлей, всегда носил с собой влажные салфетки. Он каждый день протирал ими мою грязную мордашку, покачивая головой и приговаривая:
– Юля, Юля, и откуда же ты взялась, такая замарашка? Как домовой.
Я хихикала, строила смешные гримаски, веселя его.
Дима был очень умным, рассудительным и серьезным, он продумывал все наши игры до мелочей, но легко раздражался, если что-то шло не по плану, и не любил, когда ему перечат. Я была смышленой любопытной девчонкой, с неуемной фантазией, обожающей баловаться
Мы виделись всего пару раз в неделю, по вторникам и пятницам, чаще Дима не мог, у него уже была школа и масса дополнительных занятий. Я ждала этих встреч больше всего на свете, зачеркивая дни в своем маленьком календарике с лошадкой. И, отматывая все назад, мне иногда кажется, что иных дней, кроме вторника и пятницы, в моей жизни не существовало.
Моим главным страхом было, что Дима однажды не придет, и я снова останусь одна. Поэтому каждый раз я с замиранием сердца поднималась на наше место, боясь его там не отыскать. И заливалась тихим плачем, когда он опаздывал. Приходя, он жалел меня и говорил, что никогда не оставит.
Из-за его вспыльчивости и присущей мне резкости мы часто ссорились. Я всегда извинялась первая, догоняя, крепко обнимала и говорила, что люблю больше всех в этом мире, а он великодушно меня прощал.
Дима много рассказывал о школе: о прочитанных там книгах, учителях и одноклассниках. И мне хотелось побыстрее вырасти, чтобы уйти из ненавистного садика и очутиться в этом мире уроков и перемен.
Он учил меня разным английским словам, а я помогала ему учить стихи, которые он терпеть не мог. Пересказывала сказки, что им задавали прочесть. Их он тоже не любил, говорил, что они глупые и в них все не так, как в жизни. Ему больше нравились книжки про приключения и путешественников, как «Робинзон Крузо» 9 или «Двадцать тысяч лье под водой» 10 . Единственные сказки, какие он признавал, были сказки Уайльда 11 . Уайльда я не читала, узнав об этом, в следующую нашу встречу он подарил мне большую красочную книгу. Я просидела с фонариком всю ночь, поглощая страницу за страницей, это были настолько жуткие, несправедливые и печальные сказки, что внутри меня все сжималось, а в горле застревал комок, от которого хотелось плакать. Я рыдала в подушку, боясь, как бы мама не услышала. Я тоже полюбила эти сказки, они были пропитаны болью, а что такое боль я хорошо знала. Как знал и Дима.
9
Роман английского писателя Даниэля Дефо, 1719 г.
10
Научно-фантастический роман Жюля Верна, 1870 г.
11
Оскар Уайльд, английский писатель и поэт.
Дима был единственным, кто понимал мои игры в насилие.
Я поделилась с ним, что мне нравятся игры, которые другим детям кажутся странными, он внимательно меня выслушал, а потом заявил, что ему такие игры тоже нравятся. И мы стали в них играть.
Дима с детства был сильным, он швырял меня, словно пушинку, хватал так, что я не могла даже пошевелиться, но всегда был предусмотрителен, рассчитывая свои силы и следя, чтобы я не ударилась, поэтому страшно мне не было. Я всегда знала, что игра прекратится, если мне станет больно. Я ему доверяла, и от таких игр мы оба получали удовольствие. Дима сказал, что взрослым не следует знать о наших играх, и я с ним беспрекословно согласилась. Мне было пять, и я хорошо понимала, что если хочешь остаться непонятым и наказанным, то непременно расскажи взрослым.