Я, подельник Сталина
Шрифт:
– Ты это брось! Некогда сейчас канители канителить, командир приказал - выполнять!
Юноша обиженно шмыгнул носом, однако больше прекословить не решился. Вытянулся по стойке смирно.
– Слушаюсь!
– Ты это, кустым, не обижайся. Нечего тебе руки марать об эту нечисть. Вам, молодым, новую жизнь строить, а у нас, стариков, еще с Гражданской остались друг к другу счеты, видать, время подошло до конца рассчитаться...
Пленным было велено пройти в сруб, крытый добротным тесом. Судя по огромной пустой лари, занимавшей почти треть помещения, это были закрома для зерна. Ирек сразу ухватился за правую
– Что это ты, ваше благородие, мальчишку на войну призвал, а сейчас брезгуешь руками дотронуться? Не понимаешь, останься на месте, его просто пристрелят!
Офицер не счел нужным ответить. Ирек и не ждал объяснений, испепелив поручика яростным взглядом, цепко ухватился за воротник толстяка.
– Жара стоит, а так тепло одет. Сопреешь ведь, снимай давай!
На конфискованную стеганку товарищ Сафин уложил раненного казачка, не на холодном земляном полу же ему валяться!
Этимология слова «казак» на русском языке - дело темное. За уши притянутые доводы, честно говоря. Между тем, у башкир «касак» - «беженец». Ревнителям чистоты славянской крови советуем расслабиться - не будут претендовать башкиры на родство со столь замечательной этнической группой. Гордые они, если кто хоть словом обмолвится, а никак примазаться к ним хотите - обидятся вусмерть. Мы, типа, и сами по себе -ого-го! Тем не менее, взаимная симпатия Яицких казаков и башкир насчитывает не одну сотню лет. Не зря ведь для подавления бесчисленных башкирских восстаний императорская администрация предпочитала раз за разом высылать карателями регулярные войска. Конечно, для бешеной собаки семь верст не крюк, и все же, как объяснить, зачем гнать солдатиков пехом за сотни и тысячи километров, когда под боком у бунтовщиков джигитует по вольным степям служивый вольный люд? И не зря ведь опасались! Когда Емельян Пугачев сумел объединить под своим началом атаманцев и башкирские роды, вышла такая бинарная смесь, которая чуть не разнесла в клочья всю империю. Надо отдать должное Российским правителям, определенный урок из этой кровавой смуты извлекли. Но сейчас не об этом. Казаки и башкиры во всех кампаниях империи воевали седло к седлу. Начиная от русско-турецких войн до изгнания Наполеона. Именно Алдар-батыр вышел на дебютный сольный поединок перед столкновением войск, когда Петр Первый осадил Азов. Ничтоже сумняшеся завалил он в схватке на кинжалах единоверца по другую сторону крепостного бастиона. А про то, как «валили» неистового корсиканца, в народной песне «Любизар» без излишней скромности поведано: «... как обложили русские и башкиры, французы даже своих следов не могли найти, дабы быстрее убежать». Опять же, хулиганили башкиры на коммуникациях цивилизованного агрессора вместе с казаками. Как бы там ни было, по утверждению башкирской поговорки «Кан тарта, кан тартмаса, йан тарта» - « Даже если нет зова крови, родственные души тянутся друг к другу». Вот и товарищ Сафин озаботился состоянием парнишки в казацких штанах. Да и молод был станишник, ровесник подопечным курсантам, рано таким умирать.
Уложив удобнее, Ирек расстегнул рубаху раненого. Пулевые раны на груди и предплечье, все еще заметно кровоточили. Хорошо хоть - обе вскользь. Да и по голове бедолаге приложились чем-то тяжелым и не очень острым - глубокая ссадина наискосок пересекала лоб.
– Воды нет?
– спросил Ирек у остальных. Толстяк выразил сожаление, что при всем желание не может услужить, нет у него воды, поручик же, демонстративно отмолчался.
– Давай, дядя, сами втянули несмышленыша в кровопролитие, сейчас сами помогайте его лечить! Снимай!
– товарищ Сафин решительно ухватился за сарык мужика, так у местных именовалась обувка из сыромятной кожи. Завладев желаемым, Ирек с несколько смущенным видом отошел к углу и отвернулся. Что-то зажурчало, запахло мочой. А когда Ирек подсев к юноше стал обмывать раны жидкостью из сарыка, поручик взвился на ноги.
– Что вы себе позволяете, это свинство! Прекратить немедленно!
Ирек даже не обернулся. Лишь тусклым голосом поинтересовался:
– Может у тебя баклажка со спиртом завалялась? Так подавай сюда, обработаем рану как положено. Если нет, замолкни, пока я сам тебе пасть не заткнул. Убивать вы обучены, а вот чтобы от смерти спасти....Темный ты человек, твое благородие, даже не знаешь: моча убивает вредные микроорганизмы.
И сноровисто продолжая свое дело, добавил:
– А свинство - сопливых мальчишек ставить под ружье. Правильно ныне товарищ Хамитов сказал - это наши друг другу должки, молодежь тут ни при делах.
Тщательно разжевав листья подорожника, наложил зеленую кашицу на раны. Затем туго перебинтовал. Для этого располосовал уже свое исподнее.
– Эх, дурачок, дурачок, что же тебе дома не сиделось?
– приговаривал про себя Сафин, тревожно прислушиваясь к тяжелому дыханию юноши, - Пришел бы в наш ширкат, мы бы тебя выучили на зоотехника или ветеринара. Возился бы с лошадками, как любо твоей казацкой душе. Охота шашкой помахать - так в райцентре ныне осенью школа пограничной службы открывается. Всего три месяца начальной военной подготовки и вперед, конным маршем на охрану государственных границ нашей необъятной Родины. Казаков и башкир туда берут безо всяких проволочек. Спору нет, у всех советских граждан равные права, но это у нас лучше получится. Разговаривал с товарищем Варфоломеевым, это, значит, начальник той самой школы, ему с самой Москвы такое указание дано.
Тихо было в порубе. Поневоле прислушивающийся поручик уловил в словах несуразность. Так же сидя, оправил форму и зачем-то огладил усики, затем строго спросил:
– У вас весьма странные речи для солдата Освободительной армии. Извольте объясниться!
– Обмишурился ты, твое благородие.
– ощерился в недоброй улыбке Ирек, Хоть и не партийный, я - самый что ни на есть красный кавалерист. Только не рыпайся, могу прибить голыми руками. Не впервой, даже нож марать не буду.
Для острастки крутанул размашистую «восьмерку» перед лицом растерявшегося офицера. Затем, как и обещал, сунул клинок в положенное ему место в голенище. Уходить рано, вдруг отряд колхоза «Алга» все еще в Кунакбае, так что Ирек и сам был не прочь поговорить.
– Ну, и кого от кого освобождаете? От тягот земной жизни освобождаете людей? Так и не нахлебался вдоволь кровушки в Гражданскую?
Против ожидания, поручик не взъерепенился, даже наоборот, сник.
– В Харькове, в 17-ом году, моего отца расстреляли твои большевики, мать не смогла оправиться от горя.... Супруга моя, Елизавета Николаевна, выехала ко мне по месту службы в Киев и пропала бесследно. Попытался ее разыскать, да куда там, будто и не было ее вовсе на свете. И потом всякого навидался... Думаешь, я смогу это когда-нибудь простить большевикам? Пока мы родину от немцев защищали...
– Я тоже в обозе не отсиживался, -перебил его товарищ Сафин, - а когда вернулся с фронта, вот такой же как ты, с погонами, на моих глазах убил моего братишку, совсем еще мальчик был, отца тоже убили.