Юг в огне
Шрифт:
– Господин капитан, - решительно проговорил Виктор, - увольте, пожалуйста.
– Я... не могу... нездоров...
– А что с вами?
– внимательно оглядел его Розалион-Сашальский.
– Вы, так сказать, в полнейшей форме... Чудак вы, право!.. Если вы не хотите со мной ссориться, то прошу без всяких возражений. Идемте! Я обещал и свое слово выполню... Выполняйте мой приказ...
Виктору ничего больше не оставалось делать, как подчиниться требованию командира батальона. Дальнейшие отказы Виктора могли бы осложнить их взаимоотношения.
–
– Вот и отлично, так сказать, - повеселел Розалион-Сашальский.
Они вышли.
Стоял безветренный, душный вечер. Фиолетовые сумерки мягкими тенями ложились на тротуарах. Тучи мошкары и комаров вились над головой. На Платовском проспекте взад-вперед расхаживали нарядно одетые люди.
Виктор шел, надвинув на глаза козырек фуражки, боясь какой-нибудь неожиданной встречи.
Розалион-Сашальский все время козырял и раскланивался со своими многочисленными знакомыми.
– Куда мы идем, господин капитан?
– спросил Виктор, видя, что они уже прошли несколько улиц.
– А вот здесь недалеко есть уютный ресторанчик...
– Господин капитан, извините меня, - проговорил Виктор.
– Я хотя и пошел с вами, но не располагаю деньгами.
– О милый мой мальчуган!
– рассмеялся Розалион-Сашальский.
– А когда я ими, так сказать, располагал?.. Не беспокойтесь. Вам не придется тратить ни копейки... К нашему удовольствию, на свете еще не перевелись, так сказать, дураки, за счет которых можно и выпить и закусить... Берите пример с меня, вашего начальника. Я, кроме носового платка и пустого портсигара, в кармане ничего не имею... Ха-ха-ха!.. И живу, так сказать, неплохо. Каждый день сыт, пьян, не считая такого бесплатного, приятного приложения, как женщины. Уметь надо жить, батенька мой!
– Я за счет других жить не хочу, - буркнул Виктор.
– Ну а что, молодой человек, делать, когда не всегда в кармане есть деньги?
Виктор промолчал.
Дав знак Виктору, чтобы он следовал за ним, Розалион-Сашальский нырнул в дверь с вывеской над ней "Кафе-шантан Ашота Варданьянца". Пройдя тесный коридорчик, они вышли в маленький садик. Среди двух десятков деревьев размещены были столики, накрытые белоснежными скатертями, уставленные бутылками и хрустальной посудой. Между столиками, как эквилибристы, играя подносами, скользили официанты. На небольшой освещенной эстраде неистово пиликали музыканты.
– Смело следуйте за мной, прапорщик, - предупредил Виктора Розалион-Сашальский и, покрутив свои рыжие усы, как корабль между рифов, ловко стал лавировать между столами, то и дело помахивая рукой, сыпля вправо и влево любезности и приветствия своим знакомым.
Виктор не отставал.
Они подошли к стоявшему под сенью развесистой акации столику, за которым сидели три молодые красивые дамы, ротмистр Яковлев и граф Сфорца ди Колонна князь Понятовский.
– О Владислав Феликсович!.. Капитан!
– обрадованно вскричали все разом при виде поляка.
–
– Спешили, спешили очень, так сказать, друзья, - широко заулыбался Розалион-Сашальский, польщенный таким радушным приемом.
– Вашу божественную ручку, мадам, - наклонился он к белолицей, полнотелой брюнетке, с пунцовыми чувственными губами. Та, сладко улыбаясь, жеманно протянула ему руку. Розалион-Сашальский, лобызнув, замурлыкал:
– Что за рука у вас, мадам! Не рука, так сказать, а благоухающая лилия... Божественная лилия из Эдема. Честное слово! Позвольте и вашу ручку, мадам, - обратился он к рядом сидевшей.
Перецеловав руки женщинам и приветствовав мужчин, Розалион-Сашальский стал озираться.
– А где ж, господа, наша очаровательная Вера Сергеевна?
Виктор при этом имени побледнел и тоже беспокойно оглянулся.
– Не пришла еще, - промолвила брюнетка.
– С минуты на минуту должна появиться.
– Прекрасно!
– щелкнул пальцами поляк и подмигнул Виктору, как бы говоря этим - не все еще потеряно.
– Господа! Разрешите вам представить своего адъютанта, прапорщика Викентьева... Очень приличный, так сказать, молодой человек... Но нужно только предупредить дам: весьма боится женского пола, особенно молоденьких и хорошеньких... Ха-ха-ха!..
Все засмеялись. Виктор покраснел и, растерянно пожав всем руки, сел в отдалении на стул. Он был сильно встревожен тем, что сейчас здесь должна появиться Вера (он не сомневался, что это о ней шла речь) и, представляя, что здесь может получиться, придумывал, как бы отсюда удрать.
– Мы, друзья, уже выпили, - сказал ротмистр Яковлев. И потянулся к бутылке, чтобы налить бокалы пришедшим.
– А вот и Верочка!
– захлопав в ладоши, закричала блондинка.
– Браво!
Мужчины встали навстречу Вере. Розалион-Сашальский, подняв высоко бокал с вином, проговорил нараспев:
Долгожданный наш кумир,
Тебе навстречу струит винный зефир...
– Здравствуйте, здравствуйте, господа!
– еще издали помахала рукой Вера.
– Прошу простить, что запоздала. Но, понимаете ли, - вдруг протянула она с грустью, - я ужасно волнуюсь. Получила известие, что муж ранен... она приложила к глазам платок и, как полагается в таких случаях, всхлипнула.
– Не волнуйтесь, милейшая, - целуя ее пальцы, заворковал Розалион-Сашальский.
– Вероятно, пустяковая рана. Стоит-ли, так сказать, заранее впадать в огорчение?..
Вера потерла платочком глаза и проговорила:
– Да, рана, говорят, не опасная... Он даже не покинул полка. Но что самое ужасное в этой истории, так это то, что его ранил родной брат.
– Какой ужас!
– вскричали женщины.
– Непостижимо!..
– Каким же это образом получилось?
– заинтересовался Розалион-Сашальский.
– После расскажу, господа, после, - отмахнулась Вера.
– Прежде я хочу выпить вина, чтоб успокоиться.
Розалион-Сашальский с готовностью поднес ей бокал.