Юг в огне
Шрифт:
* * *
Теперь не к чему было держать сильно поредевшие заставы за станицей. Белые каждую минуту моли зайти в тыл и окружить красногвардейцев. Прохор приказал всем уцелевшим бойцам собраться в церкви, запереться в ней и выдерживать осаду насколько хватит сил. Церковь была каменная, крепкая.
Из школы в церковь перенесли всех раненых, продовольственные запасы, налили бочки с водой. Прохор сам с Дмитрием перенес запас патронов, которые он берег, как драгоценность. Конники должны были замаскировать отход застав, отстреливаясь
Молчаливый, суровый, сидел Прохор верхом на лошади у ворот каменной ограды, пропуская в церковь подходивших с застав красногвардейцев.
– Проша!
– с плачем подбежала к нему Надя.
– Погибель вам... Я зараз видела, как беляки вошли в станицу...
– Где они?
– В нашей леваде. Батя к ним пошел...
– Дьявол старый!
– выругался Прохор.
– Предатель!
– Проша, тебя господь накажет. Он же отец наш.
– Иди, Надя, домой, - строго сказал Прохор.
– Сейчас тут стрельба начнется... Убьют! Беги!..
– Братушка, - с отчаянием прошептала девушка.
– Нагнись-ка, что скажу...
Прохор наклонился к сестре.
– Братец, родной, - зашептала она горячо, - гибель вам всем тут неминучая...
– Ее голос задрожал, из глаз хлынули слезы.
– Милая моя сестричка, - потрепал ее по щеке Прохор.
– Так что ты хотела сказать?..
Сквозь слезы она торопливо зашептала:
– На сеновале у нас я прорыла в сене бо-ольшую нору. Там хоть пятерым можно схорониться и никто не увидит и не догадается... Ей-богу, правда! для убедительности перекрестилась она...
– Скажи Мите и пойдемте скорей... Через сад пройдем, никто не увидит. Буду вам носить еду... А как пройдет кутерьма, так вылезете из норы и уйдете...
– Надюшенька!
– растроганно воскликнул Прохор.
– Спасибо, родная! Спасибо!.. Это ты хорошо сделала... Я тебе сейчас дам двух раненых, ты и будешь их спасать...
– А ты?
– упавшим голосом спросила Надя.
– Я не могу, милушка. Я ведь их командир. Что они обо мне подумают, если я их брошу?.. Нет, Надюша, я их не брошу до конца.
– Ведь убьют, Проша!
– простонала девушка.
– Что ж, - пожал плечами Прохор.
– Видно, доля моя такая.
– Ах, братушка, братуша, - зарыдала она. Потом подняла заплаканные глаза на брата.
– А Митя?
– Вот Митю ты, пожалуй, можешь взять, - улыбнулся Прохор и шепнул ей.
– Парень он хороший, Наденька. Его надо уберечь...
В глазах девушки заискрилась радость.
– Где он, братец?
– Вон едет, - указал Прохор.
По улице на маленькой лошадке мчался Дмитрий. Защитная фуражка на нем лихо сбита на затылок. Кучерявые темные волосы рассыпались кольцами по потному лбу, а из-под них озорной удалью горят глаза.
– Смотри, какой он лихой вояка, - кивнул на него Прохор.
Надя сквозь слезы с восхищением смотрела на
– Ваше приказание, товарищ командир, выполнено, - отрапортовал он. Сейчас кавалеристы прибудут сюда все до одного.
– Хорошо!
– качнул головой Прохор и строго сказал: - Приказываю, боец Шушлябин, немедленно взять из церкви раненых Желудкова и Горемыкина и отвести их туда, куда поведет вот эта гражданка, - указал он на сестру. И не отлучаться от раненых, пока не минует надобность. Понятно?
– Так точно, товарищ командир, понятно.
– Выполняй приказание! Быстро!..
– Слушаюсь.
Дмитрий соскочил с лошади и побежал в церковь. Вскоре он вывел оттуда двух забинтованных казаков.
– Идите с Надей, - приказал им Прохор.
К церкви подскакали всадники. Эти кавалеристы последними бросили заставы на окраинах станицы. Теперь станица была открытой. Вот-вот можно было ждать появления белых.
– Разнуздать лошадей, снять седла, - приказал Прохор кавалеристам. Пустить лошадей пастись в ограде. Тут травы много... Самим же немедленно всем - в церковь!
Кавалеристы торопливо стали расседлывать лошадей.
Прохор, соскочив с лошади, стал тоже расседлывать ее. К нему подбежал запыхавшийся Звонарев.
– Односум, - вскричал он, - ты, никак, хочешь в церковь запираться?
– Придется!
– угрюмо сказал Прохор.
– Что поделать?
– Сазона Меркулова ждешь?
– пытливо посмотрел на него Звонарев.
– Сазон, наверно, убит, - вздохнул Прохор.
– Ждать помощи неоткуда. Будем надеяться на себя.
– Убит?
– вздрогнул Звонарев.
– Да как же так?.. Что-то не верится... Все мы его с таким нетерпением ждем...
– Может, и не убит, - произнес Прохор.
– Кто может знать?.. Только надежд на это мало... Ну, заходи, Звонарев, в церковь, сейчас будем дверь закрывать...
Звонарев с испугом оглянулся на помещение ревкома и нерешительно шагнул на паперть.
Сняв седло и разнуздав жеребчика, Прохор еще некоторое время постоял, дожидаясь, может быть, подбегут или подъедут отставшие красногвардейцы. И, действительно, три человека подошло. Взвалив седло на спину, Прохор вошел в церковь.
– Закрывайте!
– приказал он казакам, стоявшим у двери.
Чугунная дверь с гулом захлопнулась, лязгнули засовы.
XVIII
С избранием Краснова атаманом Новочеркасск зажил необычно. Более чем за сто лет город ничего подобного не видел на своих улицах. Теперь он жил суматошной жизнью. Шумные толпы сновали по тротуарам. Слышался говор не только на разных языках многонациональной России, но нередко раздавалась французская, английская и итальянская речь.
Столица Дона, как магнит, притягивала алчные взоры многих международных авантюристов, жаждущих легкой поживы...