Юми и укротитель кошмаров
Шрифт:
Ну… наверное.
Если только проблема не гораздо серьезнее. Если что-то не мешает им искать помощь в другом месте.
«Освободи нас…»
– Интересно, на чем эта штука работает? – задумался Художник, глядя на потолочный светильник, к которому тянулись две тонкие нити вездесущего хиона. – Вы же еще не открыли хион?
– Думаю, на моей планете его вообще не существует, – ответила Юми.
– Может, используется что-то более древнее. Паровые двигатели у вас есть?
Юми недоумевающе посмотрела на
– Очевидно, нет, – заключил Художник.
– Не стоит думать, что мы примитивны, – замахала руками Юми, – только потому, что не умеем заставить лица появляться в настенных ящиках. Вы-то, например, не знаете, как поднять дом в воздух.
Художник не ответил. Юми сложила в стопку несколько листков с нарисованным бамбуком и принялась за утренние процедуры. Помывшись, расчесавшись и переодевшись, она взяла кисть и тушь.
– Мастер, я готова к уроку, – с низким поклоном объявила девушка.
– Ты ко мне так обращаешься, потому что меня это бесит? – спросил Художник.
– Да, – с повторным поклоном ответила Юми.
– Ты открыто это признаешь?
– Зачем еще звать тебя так, как тебе не нравится? По-моему, все очевидно.
Он махнул рукой и сел на свой алтарь.
– А разве духовным девушкам позволено раздражать людей?
– Твой мир, – ответила Юми, с вызовом вскинув голову, – твои правила. Художник, у меня сложилось впечатление, что раздражать людей для тебя сродни религии.
Юми чувствовала, что чересчур озорует и надо бы остановиться. Но… дразнить Художника было так забавно. Если бы он вдруг понурил голову, Юми, скорее всего, устыдилась бы. Но он воздел руки к небу и драматически потряс головой:
– Я совершенно тебя не понимаю!
– Я твоя покорная ученица, – с очередным поклоном сказала Юми. – Желаю овладеть высоким искусством живописи.
– Предположим.
– И еще более высоким искусством несносности.
Теперь он улыбнулся. Это озадачило Юми. Она вовсе не намеревалась так чрезмерно расслабиться. Но как себя вести, чтобы не получать излишнего удовольствия?
«Сосредоточься на работе», – мысленно скомандовала она, берясь за кисть.
– Какой следующий урок?
– Бамбук, – ответил Художник.
Юми окинула взглядом комнату, где повсюду лежали стопки рисунков бамбука. За неделю трижды пришлось сходить в магазин, чтобы пополнить запасы бумаги. Юми чувствовала, что неплохо бы прибраться, ведь она преумножила количество хлама в квартире. Может, попросить Художника взять несколько советов по уборке у Чхэюн и Хванчжи, когда они в следующий раз окажутся в ее мире? Заниматься уборкой Юми раньше не приходилось.
«Нет. Хватит получать удовольствие. Разговаривать со служанками не положено, даже не думай об этом».
– Я уже овладела искусством изображения бамбука, – ответила она. – Вчера я обучила тебя новому. В ответ ты тоже
– Это ни к чему, – возразил Художник. – Чтобы защититься от кошмара, достаточно базовой.
– Я смогу победить стабильный кошмар… бамбуком?
– Нет, – ответил Художник. – Повторяю: со стабильным кошмаром ты сражаться не будешь. Если нарвемся на него, делаем ноги.
Юми вздохнула, но поклонилась, на этот раз искренне. Художник был мудрее – точнее, опытнее – в таких вопросах, и следовало к нему прислушиваться.
Она рисовала, пока не отвлек стук в дверь. Взглянув на часы, Юми поняла, что уже вечер – по крайней мере, то время суток, которое тут считалось вечером. В ее мире они с Художником всегда просыпались рано утром, а здесь у Художника было странное расписание: он работал, пока большинство людей спали.
Было время ужина. Для художников – завтрака. Другие художники обычно встречались до или после смены, чтобы поболтать, и Юми уже неоднократно пришлось отказаться от приглашений Аканэ.
Приготовив новую отговорку, она открыла дверь. На пороге оказалась целая компания. Не только Аканэ, выглядевшая модно даже в брюках и рабочей рубахе художника, но и Тодзин, как всегда закатавший рукава, выставляя напоказ мускулы. Коротышка Масака в свитере с высоким воротом, стреляющая глазами, окруженными излишне густым черным макияжем. И конечно, Иззи – долговязая девчонка с обесцвеченными желтоватыми волосами.
– Это группа захвата! – воскликнул Тодзин.
– Юми, мы решили спасти тебя из плена учебников. – Иззи схватила ее за руку.
– Не нужно меня… – начала Юми.
– Мы в твоей шкуре побывали, уж поверь, – сказала Аканэ. – Тоже готовились к экзаменам. Если не будешь хотя бы иногда отдыхать, так вымотаешься, что мозги раскиснут. Тебе нужен перерыв.
– Расслабишь мышцы между подходами, – добавил Тодзин.
– Ну офигеть! – произнес Художник (низким стилем), подходя к Юми. – А я только успел забыть его атлетические метафоры.
– Перекусим немножко, – сказала Аканэ. – Сегодня зольник. Даже у нас короткая смена. Поменялись с Третьим отделом; отработаем за них в другой день.
– Избавься от них. – Художник развернулся и широко зевнул.
Да. Безусловно, это она и должна была сделать. Но одна мысль о том, чтобы опять целый день рисовать бамбук…
Юми машинально обернулась, ожидая увидеть недовольную Лиюнь.
– Хорошо, – тихо сказала она.
– Серьезно?! – Иззи аж подпрыгнула.
– Что-что?! – резко повернулся Художник.
Юми попросила компанию подождать, закрыла дверь и поспешно натянула платье вместо бесформенной рубашки и штанов.
– Стой! – сказал Художник. – Я, значит, должен умолять тебя, даже чтобы воды попить, а ты вот так берешь и идешь лапшу жрать?