За час до рассвета
Шрифт:
Кеймрон остановился у вагона с опущенной лесенкой, сверил его номер и номер в билетах.
Поезда считались драконами от мира науки, и теперь Айри поняла, почему. Возле них было жарко, паровоз выглядел страшным черным чудовищем, которое дышало огнем и паром, и было непонятно, как мог он за раз увезти так много людей.
В общем, пугал поезд так же, как и дракон.
— Идем, — позвал ее Кеймрон, который уже передал чемоданы проводнику.
У лесенки Айри растерялась. Она была вертикальной, с узкими ступеньками, а поручня не имелось.
— Держись
— Поднимайтесь, госпожа. Можете взять меня за руку, — предложил проводник и наклонился к ней.
Айри храбро взялась за петлю и поднялась сама, следом в вагон зашел и Кеймрон. Проводник, подхватив их чемоданы, пошел по узкому коридорчику, с одной стороны которого были окошки с тонкими шторками и поручнем, а с другой — ряд деревянных дверей. У третьей по счету он остановился, поставил чемоданы.
— Прошу, проходите, — открыл он дверь. — Это ваши места. Приятной поездки, — и, протараторив это, сбежал обратно к входу в вагон.
Внутри друг напротив друга стояли два диванчика с черной обивкой, и Кеймрон убрал под них чемоданы. У окошка поместился маленький столик, на стене была даже лампа. Плотные шторы были подвязаны золотыми шнурами, и они покачивались.
Кеймрон снял пальто, повесил его на крючок.
— Так и будешь стоять? Нам ехать два дня. Устанешь, — заметил он и сел на диванчик у окна. — Кстати, хорошо, что ты не поехала в форме.
Айри вошла и закрыла за собой дверь.
— Это Фели настояла, — призналась она, пока расстегивала пальто. — Она сказала, что в Аквиллане все строже, что там женщины не носят штаны.
— Верно, — кивнул он и замолчал. — Еще там никого не называют милордами и миледи. Так что герцога, если придется, называй его сиятельством. Или герцогом. Иных обращений нет.
Айри кивнула, сняла шарф с шеи, повесила на крючок. И села на диванчик у двери.
Скоро проводник громким голосом попросил уйти провожающих, за дверью раздались шаги, что-то лязгнуло, зашипело, засвистело, и поезд тронулся. Айри привыкла к автомобилю, но это было что-то новое, незнакомое и оттого немного пугающее.
Загрохотало, застучало где-то под полом, раздался протяжный свист, похожий на вой, за окном пронеслись клубы пара, а платформа с прежней толпой людей качнулась и стремительно удалилась.
— Нам нужно поговорить, — сказал Кеймрон, стоило им выехать с вокзала. — Сядь ближе.
— Мне и тут хорошо, — ответила она, сцепив руки.
— Айри.
И она пересела.
— Как ты оказалась с виконтом Нойтаргом на званом вечере? — и голубые глаза в упор посмотрели на нее.
Тень от шторы падала на лицо Кеймрона, и он выглядел строгим, суровым судьей. Однако Айри не собиралась признавать вину.
— Ты уже слышал историю, как я его спасла. Он назвал мне только имя, без фамилии, поэтому я долгое время не знала, кто он. Догадалась недавно, — и она отвела взгляд.
— Поэтому ты спрашивала о гербе.
Айри кивнула и, наконец, рассказала полную историю их знакомства с Нио, не забыла упомянуть и прогулки,
— На этом вечере я хотела расспросить его друзей, но все они такие… Такие… Неприятные. Вряд ли бы хоть кто-то из них ответил на мои вопросы.
Колеса стучали, поезд мчался уже за городом, но Айри было не до пейзажей. Снаружи сквозь тучи ненадолго выглянуло солнце, и тени вокруг Кеймрона стали еще гуще.
— Кстати, поздравляю тебя с помолвкой, — она натянуто улыбнулась.
Но вот сказать, что она рада за Кеймрона, не смогла.
— Не меняй тему. Ты понимаешь, что это опасно? Ты подозреваешь виконта, но продолжаешь видеться с ним.
— Ничего опасного. Благословение защитит меня, — пожала она плечами. — И что он мог сделать со мной в ресторане или в оранжерее?
— Зато в темном парке многое могло произойти, — возразил Кеймрон. — Ты права, его отношение к тебе подозрительно. Но он все еще может просто оказаться очень странным человеком. А насчет букета, который принесли к нашему дежурному… Виконту Нойтаргу не составило бы труда разузнать все.
— Хорошо, но как он так легко узнал меня в нашу первую встречу? Ночью! Да еще тогда, когда должен был перепугаться за себя самого?
— С этим сложнее, но все же это не невозможно. Однако, когда вернемся, ты больше не должна с ним видеться, Айри. Это не только опасно. Если виконт окажется нашим подозреваемым, то твои встречи с ним будут выглядеть… некрасиво.
Айри нахмурилась и кивнула, про себя решив, что она все же не отступится от собственной цели узнать больше о Нио. Она повернула голову, и пейзаж увлек ее. Поля тянулись до самого горизонта, серо-коричневые, с редким золотом засохшей травы. То тут, то там появлялись одинокие деревья и кусты, а солнце, выглядывавшее из-за плотной завесы туч, бросало на землю золотые блики.
— С Гленнис у меня фиктивная помолвка.
Айри повернулась к Кеймрону.
— Что?
— Она недавно приехала в Лендейл и попросила защиты от жениха, которого выбрал ее отец. Я кое-что узнал об этом женихе, и сведения вышли тревожные. Возможно, он связан с революцией.
— Ничего не понятно! Давай, рассказывай историю целиком, — и Айри поставила локти на стол, подалась вперед, прищурилась.
Кеймрон рассказал ей и историю Гленнис, и то, что он узнал с отцом.
— И что ты думаешь об этом Тарлоке? — спросила Айри, которая хмурилась и никак не могла понять связи.
— Возможно, именно через него герцог и граф передают деньги революционерам. Тарлок получает деньги, записывает их как вклад в корабль, а потом под видом прибыли от продажи товаров раздает фиктивным вкладчикам, то есть нужным людям. При этом никакой корабль ни в какое плавание не уходит. Если именно через Тарлока деньги уходят революционерам, это будет твердое доказательство вины герцога и графа, и нам останется только высветить их связь с принцем.
И правда, если найдутся доказательства, то это будет практически победа над революцией! Айри кивнула. Однако Кеймрон на этом не остановился и продолжил: