За гранью Разлома
Шрифт:
Мира отступила на шаг.
— Не может быть. Нет. Нет, я делала всё, чтобы этого не случилось.
Её взгляд метался с Миши на Александра, скользя мимо Макса, а хозяин поместья, устав ждать, строго спросил:
— Верно ли я понимаю, что вы приняли решение? Вы нас покидаете?
— Я не… я не могу… — она с мольбой уставилась на Мишу, а тот, слегка сжав её плечо в своей руке, грустно попросил:
— Пожалуйста, Мирка, хватит.
Мира отшатнулась как от удара. Спустившись вниз ещё на две ступеньки, она наконец-то перевела взгляд на Макса, и он
— Она может назвать своё настоящее имя домовому и берегине так, чтобы больше никто не услышал, а для всех остальных остаться Мирой? — спросил Чтец крёстного.
Тот колебался, а Мира, найдя в предложении Макса спасение, подалась вперёд.
— Если так можно, я бы сделала это.
— Могу ли я вам верить в этом вопросе? — спросил Александр, не скрывая сомнений, и спутница Бессмертного серьёзно кивнула. Ей удалось справиться с паникой, но Макс видел, что руки девушки всё ещё сжаты в кулаки до белизны в костяшках.
— Я скрываю своё имя не потому, что хочу кого-нибудь обмануть, а чтобы защитить себя.
— Не из желания обмануть, но из недоверия. Неужели вы думаете, что кто-либо в этом доме захочет причинить вам вред?
— Откуда мне знать, если я почти ни с кем не знакома? — резонно возразила Мира. — В отличие от нечисти, люди могут передавать не только свои имена, но и чужие, и, когда это имя знает много людей, может просто случиться ошибка.
— Именно поэтому я и прошу каждого гостя назвать домовому своё имя, подписываясь под заключённой мной сделкой. Ни одна нечисть, живущая в этом доме, не причинит такому человеку вреда, даже получив его имя, случайно или намеренно.
— Именно поэтому я согласна изменить своим правилам и назвать своё имя домовому и берегине. Но кто знает, что может случиться дальше и с кем могут поговорить ваши гости, находясь вне вашего дома?
— Она права, — негромко заметил Макс, обращаясь к Александру. — Честно говоря, я был бы не против последовать её примеру.
— Тоже будешь настаивать? — уточнил хозяин дома, и Чтец усмехнулся.
— Нет. Слишком много людей будут знать, что я вру. А Миру и так все зовут Мирой.
— Хорошо, — Александр вздохнул, — пусть будет так. Я доверяю вам и вашим спутникам, девушка. Сойдёмся на этом компромиссе.
Он распахнул двери и первым вошёл в тёплый роскошный зал. Беспомощно оглянувшись на свою спутницу, Миша последовал за ним. Мира мешкала и Макс остановился на пороге, дожидаясь её. Проходя мимо, девушка тихо сказала:
— Спасибо.
Она смотрела в пол, явно избегая встречаться с Чтецом взглядом, и тот невольно усмехнулся, понимая, как дорого ей, решившей его ненавидеть, далось это слово.
— Почему ты просто не соврала им? Назвала бы домовому не то имя и дело с концом, — спросил он.
— Не могла. — Она всё-таки подняла на него взгляд. — Потому что Миша прав. Если бы я назвалась Мирой, это имя в самом деле окончательно стало бы моим.
15. Мир нечисти
Их поселили на чердаке.
—
— Рассказывай, — велела Раде Яга, — что умеешь, что не умеешь. И по колдовству, и просто по жизни.
Она выслушала рассказ с неизменно ничего не выражающим лицом, кивнула, вытерла губы платочком и объявила:
— С завтрашнего дня готовишь себе сама. Ешь только то, что сама и сделаешь. В свободное время — в библиотеку, вы оба. Давно хотела разобрать книги. Иногда я буду забирать Святика на занятия, но ты, девочка, не отвлекайся. Чем быстрее закончишь работу, тем быстрее я дам тебе новую.
— А меня вы учить не будете? — растерялась Рада и получила весьма исчерпывающий ответ:
— Это и есть твоё обучение.
Работа оказалась смертельно скучной. В библиотеке Яги, такой же тёмной, как и все остальные, комнате, нашлось двенадцать шкафов выдающейся фундаментальности, в несколько рядов заставленных книгами самой разной степени изношенности. Коту и Раде предстояло разобрать их все, расставив книги в алфавитном порядке, составить каталог и починить разваливающиеся переплёты. Для последнего Яга предоставила вырезанную на деревянной табличке печать, и, поймав тоскливый взгляд Рады, пояснила:
— Будет сложно — позови кого-нибудь из нечисти, кто будет не слишком занят, тебе помогут. Гляди, вон Баюн, он тут обычно целыми днями бездельничает.
И понеслись унылые дни. Каждый раз, когда дверь в библиотеку открывалась и вошедшая Яга внимательно разглядывала своих учеников, копошащихся среди стопок книг, сердце Рады замирало в надежде на что-нибудь новенькое, но каждый раз Хозяйка забирала только Кота.
— Чему она тебя учит? — спрашивала его Рада, и каждый раз вместо ответа получала усталую фальшивую улыбку и дурацкую отговорку:
— Жуть всякую рассказывает, а толку никакого.
— Ну, расскажи мне хоть что-нибудь! Я же так от скуки помру!
— Да там и рассказывать нечего, знаешь, — Кот чесал затылок и был абсолютно бесполезным.
Первые три дня, всеми правдами и неправдами избегая библиотеки, Рада шаталась по дому, исследуя его и его жителей. У Яги оказалось трое домовых, двое из которых друг друга терпеть не могли и вечно ссорились, не в силах разделить между собой обязанности, а третья — та самая рыженькая — заняла кухню, успешно игнорируя всех и вся за её пределами, и, казалось, дружила только с запечником. Чёрные котята коловёртыши незаметно сновали по дому, помогая домовым, а огромный чёрный кот-баюн вечно дремал на своём персональном кресле в углу библиотеки, обращая на гостей явно меньше внимания, чем они уделяли ему. Ещё в доме и вокруг него жили двое дворовых, один задорный банник, скрывающая дом от нежелательных визитёров берегиня и стайка баечников, из которых Рада узнавала только одного, самого усатого.