За порогом снежного утра

Арс Катарина

Джим впервые за вечер немного оттаял, держа брата за руку. Пусть Элиас стоял на коньках довольно хорошо, он то и дело шлепался на лед, чем вызывал у нас приступы смеха. Смекнув, что это помогает прогнать угрюмость Джима, мальчишка стал исполнять трюки, которые непременно завершались его падением.

Помогло и то, что, в отличие от этих двоих, каталась я плохо. Балансируя руками, то и дело поскальзывалась и почти падала, но Джим, как храбрый рыцарь, тут же оказывался рядом поддерживая.

Стоило ему коснуться меня, как я

чувствовала, как нас двоих связывает невидимая сила. Внутри все оживало и расцветало. Я знала, что Джим ощущал то же самое, но все же его ладонь каждый раз отпускала меня.

– Приятель, не хочешь чая? Или пунша? Нужно выпить что-то горячее, – обратился Джим к брату, когда увидел, что тот немного замерз.

– Ну там такая очередь! – захныкал Элиас, и я прекрасно его понимала, стоять придется не меньше двадцати минут.

– Давай я останусь с ним?

Джим кинул на меня быстрый взгляд, потом посмотрел на Элиаса, который сложил руки в молитвенном жесте.

Элиас кружился вокруг меня, дразнился и удирал, пока я пыталась его нагнать. Дети пролетали мимо, едва не снося. Волосы уже покрылись сосульками, застыв в некрасивых паклях, поэтому я заправила их под куртку. Холод, пусть и не такой обжигающий, пробрался под одежду и вызвал неприятную дрожь.

Я отвлеклась всего на минуту, застегивая куртку. Я была уверена, что Элиас где-то рядом.

А потом послышался крик. Я обернулась.

Сверху на мосту произошла авария. Машина врезалась в ограждение, подбитая встречной. Казалось бы, что может сделать кусочек балки? Или, что может произойти со льдом, на котором сутками напролет катались люди? По отдельности ничего. Но вот если лед слегка подтаял, а балка слишком толстая и тяжелая – произойти может многое.

Балка упала, пробивая лед. Даже сквозь полозья коньков я почувствовала вибрацию. Глаза бесконечно долго выискивали фигурку Элиаса. Он недалеко, и все же, кажется, будто нас разделяют километры.

Элиас не двигался, смотрел на меня, и в детских глазах я видела осознание и ужас.

Я быстро сняла коньки, оставшись в одних носках. В голове только гром и треск льда. Люди бежали, отчего кусочки откалывались быстрее. Кто-то уже провалился?

Где-то позади кричал Джим. Я узнала его голос. Но я не обернулась и не позвала на помощь. Вместо этого сделала шаг вперед. Передо мной лишь расстояние и маленький мальчик, который дрожал и ничего не мог сделать.

Говорят, мгновения перед смертью и самыми страшными событиями в жизни, пролетают за секунды. Для меня же все длилось так медленно, будто я пробиралась сквозь толщу воды. Мои ноги несли меня, а в голове нет ни одной мысли. Я никого не вспоминала, не думала о родных. Лишь заставляла себя бежать быстрее.

Быстрее. Скорее. Быстрее.

Элиас уже близко.

Но трещины добирались быстрее. Крик.

Я не думала, действовала на рефлексах.

Элиас, маленький мальчик, что лишился матери и отца.

Ребенок, что только начал познавать эту жизнь. Что всегда радовал своей теплой улыбкой, сейчас застрял одной ногой во льду. Еще немного, и он упадет в ледяную воду, а там его унесет потоками безжалостного течения. Что будет с Джимом? Он будет подавлен и уничтожен. Джим просто не сможет жить.

А я не смогу жить без него.

Поэтому, когда я прыгнула вперед, я не думала о себе. Лишь о мальчике и мужчине, что сумели сделать меня счастливой за какие-то пару дней. О тех, кто подарил мне возможность открыть новую главу жизни.

Я больше не стану себя жалеть. Не буду прятаться.

Руки наполнились силой, и отчего-то я знала, что мои глаза засветились белым. Все в жизни вело меня в этот момент, Авсель пришла в мою типографию лишь для того, чтобы вложить мне настоящий ключ – эту силу.

Пальцы коснулись льда. В голове пусто, на сердце огонь, а тело пронзило болью.

Вся река, все разломы, большая дыра посреди льда – застыли.

Не помню, как добралась до Элиаса, или как он добрался до меня. Но вот я держу его в своих руках и качаю, унимаю слезы и шепчу ласковые слова. Нас коснулись чьи-то руки, но я лишь сильнее прижала к себе ребенка. И только когда его ладони легли мне на щеки, узнаю.

Джим.

Его губы тряслись, выкрикивали мое имя. И вдруг поняла, что больше не могу сдерживать слезы. Они падали крупными льдинками на снег. Джим обнимал меня, бормотал благодарности, целовал Элиаса, гладит его. А потом он посмотрел на меня своими красивыми карими глазами и сделал то, чего я желала больше всего на свете.

Джим поцеловал меня. Сначала робко и осторожно, а потом притянул к себе и впился в губы. Пусть поцелуй не продлился долго, но он смог передать так много!

Снег пушистым облаком бушевал вокруг. И я знала, что это снежная магия Авсель укутывала нас.

7

Финал?

– А вдруг они не придут? Может, передумали?

Я взволнованно ходила по квартире Джима. Наша елка переливалась огнями, но не радовала меня, как обычно.

– Придут, успокойся. Еще есть время. – Джим подошел ко мне и чмокнул в щеку, и я придвинулась к нему чуть ближе.

Его ладонь невесомо провела по спине, прожигая ткань вельветового платья цвета горячего шоколада, которое распадалось книзу. Джим оделся мне под стать, выбрав темно-коричневую рубашку.

Праздничный стол уже был готов, мы ждали только гостей.

Решение отмечать Рождество у Джима пришло к нам одновременно. С того момента, как Элиас едва не провалился под лед, прошло три дня. И все время я провела в этой квартире. Засыпая в обнимку с Элиасом, глядя в глаза Джима напротив, я поняла, что уйти уже не смогу. Возможно, это поспешное решение, но я нисколечко не жалела. Часть вещей уже перекочевало сюда.