За тысячу лет до Колумба
Шрифт:
– Завтра днём он снова будет здесь, – весело сказал Гай.
– Зачем? – спросил Алексий. – О чём вы там напоследок говорили?
– Он сказал, что место, где мы были, это храм жриц какой-то богини, не запомнил её имени, она соответствует нашей Венере. Те девушки, с которыми мы весело проводили время сегодня, не продажные волчицы, это именно жрицы. Для них приём гостей – честь и почёт, и чем больше этих самых гостей она принимает, тем выше её место в храмовой иерархии. Поэтому все будут только рады посещению наших воинов и любовным утехам с ними.
– Вон оно как, – задумчиво протянул Алексий, – жрицы, значит… А что говорил тебе жрец в маленькой комнате, до того, как он
– Он говорил очень много, Алексий, и я не уверен, что всё понял правильно. но два основных тезиса в его речи прослеживались чётко. Первое – у него много красивых, больших драгоценных камней, которые так интересуют Солнцеликих. Как он это понял, для меня загадка. И второе – эти самые Солнцеликие прибыли на мощных кораблях, в сопровождении сильных, суровых воинов, вооружённых острыми длинными ножами.
– И что из этого следует? – мрачно спросил легат, уже догадываясь, что именно.
– Я не знаю, что из этого следует, и не хочу разбираться в каких-то интригах. Я буду выполнять свои обязанности и твои приказы, Алексий, но позволь мне остаться просто врачом, переводчиком, в свободное время отдыхать с кифарой и чашей вина, в окружении друзей и весёлых женщин. А по поводу моей беседы с Главным Жрецом… Он ничего не говорил прямо, но в его глазах читалась чёткая мысль: он хочет быть не просто Главным, но Верховным Жрецом над всеми майя, а судя по небрежному упоминанию Манидогабо, также и гражданским правителем.
– А инструментом для этого он желает избрать наших легионеров? – спросил Алексий.
– Не знаю, эту тему жрец не поднимал. И ещё, Истэкэ сказал мне, что у них тут очень сложные взаимоотношения между племенами, составляющими народ майя, центральная власть очень слаба, и каждое племя, каждый город тянет, так сказать одеяло на себя. Так вот, киче – это название того племени, народ которого обитает в этой местности, и дружить с этим племенем, это вовсе не значит дружить со всем народом майя. А теперь извини, Алексий, я пойду отдыхать.
– Иди, Гай, и спасибо тебе за труд! А я пойду пока разберусь с нашим другом Алекосом.
Хаотический учёный мирно почивал, повиснув на плечах у двух здоровяков-легионеров из второй центурии. Неприятная на вкус, но весьма крепкая пульке, да ещё и в сочетании с жаркими объятиями жрицы оказалась для учёного слишком убойной смесью, и в какой-то момент он просто заснул мёртвым сном. Легионеры, добродушно посмеиваясь, по команде центуриона Тиберия Помпея дотащили Алекоса до его каюты и бережно сгрузили на лежак.
Затем Алексий вызвал Тита Сейвуса и велел ему подготовить к завтрашнему дню следующую очередь легионеров, и вообще, составить график посещений по десять человек во главе с центурионами или бывалыми легионерами.
– И вот ещё что, Тит. Поговори с капитаном Манием, чтобы он составил такой же график для матросов обоих кораблей, они тоже отдохнуть хотят, пусть распределит по пять человек вместе с легионерами, одной командой. Я предупрежу капитана, чтобы матросы подчинялись старшему легионеру. И чтоб никаких ссор и споров по поводу этих самых жриц. Их там вполне достаточно, так что пусть парни спокойно отдыхают.
– Хорошо, легат, я всё сделаю, – ответил центурион.
Алексий устало присел на койку в своей каюте. Вот так интрига закручивается с этими майя! В двери постучали и зашёл Квинт.
– Как прошло весёлое мероприятие? – улыбаясь спросил он.
– Мероприятие как мероприятие, – хмуро ответил легат, – а вот важные разговоры были весьма примечательны. В двух словах, наш главный жрец приоткрыл завесу своих сокровищ – в тайной пещере, куда он меня водил находится большое количество дорогих и красивых драгоценных камней, а когда я сказал, что их очень много, небрежно махнул рукой, указал куда-то вбок и вниз, и заметил, что вот там этих камней действительно
– И что же в ней было, в этой шкатулочке?
Алексий достал подарок, размотал покрывало, и, немного помедлив, откинул крышку…
ГЛАВА Х. В ОЖИДАНИИ ПЕРЕГОВОРОВ
Внутри шкатулки оказались драгоценные камни – шесть крупных, гладких, ярких экземпляров. Прозрачно-зелёный, светло-голубой, насыщенно-фиолетовый, кроваво-красный, ярко-жёлтый, и тёмный, густой, почти коричневый,
– Ай да Метерато, – задумчиво протянул Квинт, – ловкий жрец, нет слов: каждый такой камушек бесценен сам по себе, а этих камушков тут шесть штук, подарок так подарок, ничего не скажешь! Позволю себе предположить следующее. Примо: эти камушки у него далеко не последние, и секундо: наш милый жрец затевает какую-то весьма крупную игру, и очень хочет привлечь нас себе в союзники.
– Ты прав, дружище, “не последние” – это очень мягко сказано, и вообще, я догадываюсь, какую игру затевает Главный жрец. Сегодня у меня был очень насыщенный день. Утром нас провели в храм некоей местной богини, где для начала зарезали какую-то несчастную косулю, ну, типа, жертву принесли, прочитали недолгие молитвы, а затем появились музыканты и жрицы. Немного поплясали, а затем стали разбиваться на парочки и уединяться в комнатках, специально для этого предназначенных. А меня жрец затащил в переговорное помещение, и давай опять за своё: солнцеликие гости, храбрые воины, длинные острые ножи, мощные корабли. И тут же с ходу – сокровища, драгоценности, золото. Бедный Гай аж взопрел, пытаясь всё это перевести, да я и без него почти всё понял про нас, солнцеликих, про наших воинов с длинными ножами, да про свои сокровища. А потом жрец увлёк меня в длинный извилистый коридор, который вёл в сокровищницу. Друг мой, там было, чем полюбоваться: всё уставлено шкатулками из золота и нефрита – они, кстати, ценят его дороже золота – а в них камушки, да не по шесть штук, а по нескольку десятков в каждой: в одной жёлтые, в другой зелёные, в третьей синие, ну и так далее. Я по простоте своей, возьми и ляпни, что, дескать, камни красивые, и их тут много! А он так серьёзно на меня посмотрел, и говорит, что здесь мало камней, и рукой тычет куда-то вниз и в сторону: вот там их, говорит, много, много, много. И мне шкатулочку эту в руки, подарок, говорит.
– Вот, значит, как… – Квинт в раздумьи почесал отросшую щетину на подбородке, – Жрец, видимо, затевает войнушку и хочет, чтобы наши легионеры помогли ему в ней победить и получить за это много, много, много красивых драгоценных камней. Только против кого он собирается воевать, против соседних государств?
– Не знаю, Квинт, как насчёт соседних, мы про это не говорили. Но у них тут, как выяснилось, имеются сложности внутри самих майя. Цивильная, так сказать, власть существует, но жрецы имеют на неё огромное влияние и зачастую правят вместо этой самой власти. И вообще, народ майя разобщён, у каждого племени свои интересы и, кстати, киче – это название того племени, которое обитает в этих краях и принимает у себя нас, солнцеликих римлян. А наш Метерато, как мне кажется, лелеет мечту прежде всего захватить власть над народом майя, а потом уже взяться за соседей. Цивильный вождь, которого он посадит, так сказать, на трон, будет формально править по его указке, а сам он станет уже не главным, а Верховным Жрецом всего майянского народа. А несогласных вскоре постигнет участь той самой косули, которую зарезали на жертвенном камне в гостях у весёлых жриц – мне Алекос говорил, что у подобных племён человеческие жертвоприношения – обычное дело.