За тысячу лет до Колумба
Шрифт:
Кондоры, как по команде поднялись ввысь и улетели – через несколько мгновений они растворились в небе без следа. Жрец, слегка прихрамывая, подошёл к Алексию. Было видно, что он очень устал, измучен и голоден, но прежде всего он спросил легата.
– К вам приходили главари захватчиков?
– Приходил какой-то тип, с ним говорил Квинт, потому что меня не было.
– И он сказал вам убираться домой?
– Дал срок до сегодняшнего заката.
– Послушай меня, Солнцеликий вождь римлян! Эти люди не собираются отпускать вас на родину, они хотят вас уничтожить. Рассчитывают, что вы не послушаете их угроз и останетесь в порту. Они перекроют
– Спасибо за предупреждение, жрец! Мы немедленно отходим из порта в открытое море, и поверь, у нас есть и другое оружие для защиты наших кораблей.
– Проводите гостя в мою каюту, дайте воды и пищи, уложите спать, – обратился Алексий к матросам, – Тебе нужен отдых, когда понадобишься, мы тебя разбудим.
– Спасибо, мне сейчас очень нужно подкрепить силы, помощь священных кондоров отнимает слишком много энергии… – жрец скрылся в каюте, а Алексий вновь вышел на палубу.
– Что здесь произошло? – спросил он. – Что, Метерато действительно принесли кондоры?
– Трудно сказать, Алексий, – перекрывая общий галдёж, ответил капитан Маний, – Невозможно было что-то понять: птицы налетели резко, неожиданно, заслонили Солнце, закружились каруселью прямо над палубой, а потом взлетели повыше, но не улетали, пока не получили сигнал от Метерато. А как и когда он сам появился на палубе… Я, например, не заметил…
Алексий снова опросил моряков и легионеров, но никто толком ничего не мог сказать, все повторяли одно: налетели птицы, стали кружиться над самой палубой, потом взлетели, и жрец уже был на палубе, отправил их восвояси, и всё. Как он сам появился здесь – никому неведомо.
Алекос Варкарис задумчиво покачал головой.
– Здесь мы имеем дело с чем-то сверхъестественным. Подобные племена очень часто имеют дело с потусторонними силами, и мне кажется, нужно с этими силами считаться, не всегда гладий или стрела из лука выигрывают битву.
– Так что, Алекос, ты предлагаешь отложить в сторону наши луки и гладии, и заняться призыванием каких-нибудь богов или демонов, чтобы они уничтожили наших врагов? – скривившись в иронической улыбке спросил центурион Сейвус.
– Нет, Тит, я этого не предлагаю. Даже если бы мы и захотели так поступить, у нас ничего бы не получилось. В нашей Римской Империи правит другой бог, христианский. Он велик и могуч, он может всё. Но здесь правят другие боги или просто другие силы. Они помогают народу майя, одни – племени киче, другие – племенам из города Чичен-Ица. Я кое-что поузнавал про эту цивилизацию: у них развита математика, астрономия, естествознание, они идут совершенно иным путём, у них нет регулярной армии и мощного оружия, но не думайте, что их будет легко завоевать! Вот сейчас вы все видели появление жреца на нашем корабле буквально из ниоткуда, а кто знает, какие сюрпризы могут ещё преподнести нам их воины и жрецы! Их цивилизация другая, они не отсталые дикари, и с ними нужно считаться!
Тит Сейвус выслушал учёного со смесью снисходительного презрения и равнодушия. Повернулся к Алексию и подчёркнуто отстранённо спросил у него:
– Два аэростата развёрнуты, легат. Прикажете
– Да, центурион, разжигайте, готовьте аэростаты к взлёту. На борт взять только лучников, греческий огонь не будет нужен. Противник накапливает лодки и мелкие суда на выходах из гавани, очевидно, стремясь перекрыть нам проход по морю, рассчитывает, что суда пойдут на таран, застрянут в обломках мелких лодок, может, используют ещё какие-то средства вроде канатов и запутанных верёвок с тем, чтобы корабли не смогли двигаться, разольют жидкость, о которой говорил Метерато. Поэтому лучникам целиться прежде всего в тех, кто пытается каким-то образом перекрыть выход в море или что-нибудь вылить в него! Наша задача выйти в открытое море, где нас не смогут окружить и запереть в какой-нибудь бухте.
Печи на кораблях работали в полную мощность, нагоняя в оболочки аэростатов горячий воздух. По мере наполнения аэростаты поднимались над палубами судов, к ним прицепляли прочные корзины, в которые забирались экипажи: кочегары, наблюдатели, лучники, сигнальщики. Аэростаты благодаря широким воздушным винтам двигались в небе самостоятельно, хоть и с небольшой скоростью, поэтому “верёвочная почта” не работала, оставалось надеяться только на сигнальщиков, находящихся как в корзинах аэростатов, так и на бортах кораблей.
Система этих сигналов была разработана ещё при Марке Викторе и Реме Лускусе – часть флажков, различающихся по цвету (красный, жёлтый, синий, зелёный, белый) и форме (квадратные, треугольные, “ласточкин хвост”) обозначала стандартные вопросы и ситуации: “Приказываю атаковать”, “Немедленно отступайте”, “Продолжайте наблюдение” и так далее, а другая часть обозначала буквы латинского алфавита и цифры, с помощью которых можно было составить любую фразу.
Небольшой паровой двигатель вращал воздушные винты, а печь с горелкой поддерживала необходимую температуру в оболочке воздушного судна. Вскоре наполненные горячим воздухом оболочки поднялись над мачтами кораблей и медленно поплыли к выходу из гавани, где скопились лодки и небольшие суда, предназначенные для перекрытия выхода римских кораблей из ловушки. Противник немного замешкался, увидев необычные сооружения над собой, но вскоре вновь продолжил перекрывать узкий пролив. И тогда Алексий, наблюдая за аэростатами, скомандовал: “Огонь!” с помощью сигнальных флажков.
Лучники, сидящие на кораблях были слишком далеко для камнеметателей на лодках, а находящиеся в корзинах аэростатов оказались гораздо выше их и неуязвимы, так как камни, даже пущенные из мощной пращи, в высоте теряли почти всю свою силу, и максимум, чего могли добиться нападавшие, это ударить по дну крепкой корзины или по оболочке аэростата. Впрочем, эти редкие удары были абсолютно безвредны для римских воинов. А вот их стрелы разили без промаха – лучники целились неспеша, не прячась, уверенно выбирая цель и почти всегда сразу же поражавшие её.
Алексий понимал, что многие лодочники и гребцы являются, так сказать, насильно мобилизованным местным населением, которых заставили использовать свои плавсредства для целей захватчиков, но выбирать не приходилось: сейчас это были воины врага, которые, возможно и подневольно, могли способствовать тому, чтобы загнать римлян в ловушку. Поэтому легат дал приказ своим воинам прекратить избиение только тогда, когда нападавшие в ужасе и панике бросились спасаться на берегу, бросая оружие и бочонки с горючей смесью, и не мечтая продолжать сооружение ловушки.