Заговоры: Опыт исследования происхождения и развития заговорных формул

Познанский Николай Федорович

Число здсь опредляется само собой, a убывающій счетъ изображаетъ постепенное исчезновеніе бородавокъ. Иначе обстоитъ дло при лченіи ячменя. Лченіе ячменя первоначально обходилось безъ убывающаго счисленія. Считать было нечего. Ячмень одинъ, брали и одно зерно,

184

терли о ячмень и бросали въ колодецъ¹). Но когда на этотъ пріемъ повліялъ другой, очень похожій на него, употреблявшійся при лченіи бородавокъ, то число зеренъ было увеличено. При этомъ выбиралось одно изъ таинственныхъ чиселъ. И вотъ требуется „взять девять зеренъ ячменя и считать ихъ на ладони такимъ образомъ: не 9, не 8, не 7… не 1. Пересчитанныя такъ зерна бросить въ огонь“²). Въ такомъ вид обрядъ уже не иметъ органической связи съ какой-либо одной болзнью и свободно переносится на другіе случаи, a затмъ отмираетъ, оставляя посл себя чистую формулу, хотя бы въ такомъ род:

Dartres de 9 r'eduites `a 8 Dartres de 8 r'eduites `a 7

……….

……….

Dartre de 1 r'eduite `a point³).

Появленіе

священнаго числа въ заговорахъ отъ бородавокъ обязано тому, что формула оторвалась отъ обряда, который ране самъ опредлялъ это число. Съ отпаденіемъ обряда мняется и предметъ счета. Раньше считали узлы и зерна. Во французскомъ заговор уже считаютъ лишаи (т. е. воплощеніе болзни) и при томъ совершенно независимо отъ того, сколько ихъ на самомъ дл. Счетъ можетъ сдлаться и еще отвлеченне. Neid haut neun — Na, ist nicht wahr, haut nur 7 Neid, — Na ist nicht wahr, haut nur 6 Neid, — Na, ist nicht wahr, haut nur 5 Neid u. s. w. herab bis… Na, ist nicht wahr, ist nur 1 Neid, — Na ist nicht wahr, ist kein Neid⁴). Оригинальное выраженіе нашелъ мотивъ въ блорусскомъ заговор: „Одна баба, одзинъ дздъ, дзьв бабы, два дзяды…“ и т. д. до девяти. Потомъ начинается обратный счетъ: „Дзевяць бабъ, дзевяць и дзядовъ, восемъ бабъ, восемъ и дзядовъ… одна баба, одзинъ и дздъ. Нту бабы, нту дзда, нту раны, нту и чарвей. (И лыко,

185

которое при каждомъ числ обертываютъ вокругъ указательнаго перста правой руки, завязать на шею заговариваемой скотины“)¹). Присутствіе лыка объясняется здсь тмъ, что оно пришло вмст съ мотивомъ отъ обряда лченія бородавокъ, гд на немъ завязывались узлы. Верченіе вокругъ пальца — результатъ забвенія первичнаго смысла обряда. Будемъ слдить дальше за развитіемъ мотива. Въ Греціи обими руками держатъ руки больного и, крпко нажимая при произношеніи каждаго числа на пульсъ, говорятъ: Il у avait une fois neuf fr`eres et de neuf il en resta huit, de huit il en resta sept… de deux il en resta un et de un aucun²). Блорусскій заговоръ еще не эпическій; греческій уже эпическій. И какъ легокъ переходъ отъ одной формулы къ другой. И баба съ ддомъ и братья попадаютъ въ формулу потому, что исчезло то реальное, что раньше считалось: узлы и зерна. Мы уже видли, что такимъ же образомъ въ формулу попадаетъ и названіе болзни (dartres). Но такъ какъ болзни часто понимаются, какъ живыя существа и притомъ человкообразныя, то рядомъ съ формулой, говорящей, напр., о братьяхъ, можетъ появиться и такая: Mial z'olw 9 zon; od 9 do 8… od 1-ej do zadnej³). „Конь рыжои, а въ коня рана, а въ ран десять червяковъ: одинъ другого стъ, другой третёго… девятый усхъ пость“⁴)! Процессъ развитія, конечно, увнчивается привлеченіемъ святого. Der h. Petrus liegt im Grabe, 9 W"urmer hat er bei sich, 8 W"urmer… keinen Wurm hat er bei sich⁵). Число девять получило въ мотив наиболе широкое распространеніе. Но встрчаются и другія.

На мотив счета особенно хорошо видно несовершенство классификаціи по названіямъ болзней.

Мотивъ розы особенно распространенъ въ нмецкихъ и латышскихъ заговорахъ отъ рожи. Почти во всхъ нихъ разсказывается о томъ, какъ кто-нибудь сбиралъ травы, цвты, чаще всего розы.

186

Maria ging wohl "uber das Land,

Drei Rosen trug sie in ihrer Hand,Die eine Ros’ verwand,Die andre Rose verschwand,Die dritte Rose verlor sich aus ihrer Hand.Und also soll diese Rose auch thun 1 ).

Unser Herr Christus ging "uber das Land,

Er hatte eine rothe Rose in der Hadn;Rose, weich von mir 2 )!

Christus g"ung ut Un pl"uckt sik Krut:

Dat br"ocht hei tau Ros’ 3 ).

Ходятъ, срываютъ цвты и Петръ съ Пилатомъ⁴). Пилатъ, очевидно, попалъ на мсто Павла. Но не обязательно ходятъ святые. Читающій заговоръ иногда говоритъ о себ:

Ik g"ung oewer ne Br"ugg, Dor st"unnen twei Rosen,

Een witt un een rod’:De rod’ verswann,De witt gewann 5 ).

Вс заговоры согласно указываютъ на какое-то хожденіе и срываніе розы (цвтовъ, травы), а если не срываніе, то исчезновеніе цвтка. Но есть указаніе и на нчто другое.

Unser Herr Christus ging "uber Berg und Land.

Was fand er? eine Rose.Damit stille ich dir die Rose 6 ).

Здсь

какъ будто бы намекъ на какое-то врачебное примненіе розы. Въ народ широко распространено пользованіе

187

всевозможными цлебными травами. Существуетъ вра и въ такія травы, безъ которыхъ и заговоры не дйствительны. Такъ Амманъ передаетъ повріе, по которому знахарь, чтобы обезпечить себ силу заговоровъ, долженъ весной отыскать у ручья цвты желтой повилицы (caltha palustris). Эти цвты срываются, и ими потомъ натираютъ скотъ и людей, которыхъ хотятъ предохранить отъ зла¹). Caltha palustris въ простонародь у насъ называютъ „курослпомъ“. Въ глазахъ народа онъ является воплощеніемъ болзни куриной слпоты. Поэтому, если у нмцевъ онъ и является обладателемъ какой-то таинственной силы, которой можно воспользоваться во благо, то у насъ, онъ, напротивъ, является носителемъ зла. Болзнь и цвтокъ отождествляются. То же самое произошло у нмцевъ съ Rose. Одно слово и для цвтка и для болзни. Вмст съ этимъ — смшеніе самыхъ понятій и явленій, отъ какихъ они отвлекаются. Цвтокъ Rose является символомъ, врне воплощеніемъ, болзни Rose. A извстно, какъ народъ поступаетъ, когда находитъ носителя болзни. Онъ его просто-на-просто уничтожаетъ или удаляетъ. Выше мы видли, что съ этою спеціально цлью болзнь переводится на различные предметы и на животныхъ. Существуетъ болзнь „ячмень“. Существуетъ и растеніе „ячмень“. И вотъ, чтобы уничтожить болзнь, срзаютъ растеніе²). Здсь растеніе въ силу сходства названій разсматривается, какъ естественный носитель болзни. Но можно и искусственнымъ путемъ перевести болзнь въ растеніе для того, чтобы потомъ ихъ уничтожить. Такъ, больной носитъ зерна въ рукавиц на рук и потомъ сетъ ихъ. А когда они взойдутъ, то онъ растаптываетъ ихъ³). На связь между болзнью и цвткомъ Rose указываетъ окончаніе одного заговора противъ флюса. Очевидно, въ силу нкотораго сходства болзней — флюса и рожи — заговоръ построенъ на томъ же самомъ мотив — Rose. Врне, заговоръ отъ рожи примненъ къ лченію флюса. Заговоръ кончается слдующими стихами:

188

die dritte (Rose) roth,

dies war des Flusses Tod¹).

Понятно, если цвтокъ — носитель болзни, то онъ же носитель и ея смерти.

Разъ Rose является воплощеніемъ болзни, то естественне всего уничтожить цвтокъ, чтобы избавиться отъ рожи. Наврно и ходили отыскивать такой цвтокъ, какой по извстнымъ признакамъ оказывался воплощеніемъ зла. На эти-то поиски и указываютъ постоянно упоминающіяся въ заговорахъ хожденія святыхъ. Первоначально ходилъ знахарь. Потомъ уже онъ только говорилъ о себ:

Ich ging "uber das Wasser,

Da fand ich drei Rosen:Die eine bl"uht weiss,Die andre bl"uht roth… 2 ).

Вполн возможно, что требовалось именно такія розы и найти. Постоянное указываніе на срываніе или исчезновеніе розы свидтельствуетъ о томъ, что она нкогда уничтожалась. Знахарь находилъ опредленную розу и уничтожалъ ее. На этой почв и могъ родиться слдующій заговоръ: Rose, du bist von Erde und sollst zu Erde werden, wovon du genommen bist³). Эта формула сначала обращалась не къ Rose — болзни, а къ Rose — цвтку, которая въ глазахъ знахаря отождествлялась съ болзнью. Роза выросла изъ земли, а знахарь ее, наврно, опять зарывалъ въ землю или втаптывалъ, какъ втаптываютъ взошедшія смена, воплощеніе болзни. Латышскіе заговоры также постоянно говорятъ объ уничтоженіи рожи-розы (ruze значитъ и то и другое). „Черная свинья бжитъ вдоль по взморью, она связываетъ рожу, зарываетъ ее въ морской песокъ“⁴). Въ то время, какъ нмецкіе заговоры знаютъ самого знахаря или Богородицу и Христа, латышскіе говорятъ и о другихъ персонажахъ. Кром свиньи,

189

они говорятъ о какой-то „баб рожъ (розъ)“. „Баба рожъ идетъ по дорог, на плечахъ мшокъ рожъ (розъ)“…¹). Баба съ розами-рожами тонетъ въ мор²). „3 мужика идутъ по морю, у всхъ рожи (розы) въ рукахъ“³). Христосъ и Марія съ розами въ латышскихъ заговорахъ обычны. „Іисусъ сидитъ у креста, 3 рожи (розы) въ рук: синяя, красная, блая. Тамъ ихъ похоронили, тамъ он исчезли…“⁴). Настойчивое указаніе на зарываніе, уничтожение розы говоритъ о существовавшемъ когда-то обряд. Вроятно, существовали и другіе пріемы лченія розой. Существовалъ, напр., пріемъ окуриванія больного рожей лепестками розы, взятой изъ внка отъ праздника Тла Христова⁵). Аналогичное симпатическое лченіе цвтами наблюдается и въ другихъ случаяхъ. Напримръ, по народному поврію, желтуха (желтая и синяя) излчивается цвтками соотвтствующихъ цвтовъ⁶). — Первоначально ходилъ срывать розу знахарь или самъ больной. Потомъ, когда дйствіе забылось, отразившись только въ заговор, то мсто знахаря заступилъ мужикъ или баба рожъ и особенно Христосъ. Въ послднемъ случа возможно вліяніе иконографіи. Христосъ часто изображается съ розами. Слдующая формула родилась, можетъ быть, прямо подъ вліяніемъ такихъ изображеній: