Замуж за ревизора
Шрифт:
— Я вспомнила, что вы не дали мне денег на покупки, — пожала плечами Мэри.
Губернатор посмотрел на нее так, что было ясно: ее словам он не верит ни на грош. Только вот Мэри было все равно, верит супруг или нет. Главное, что ее спросили, и она ответила. А клятву честности среди прочих обетов священник им кстати забыл прочесть.
— Хм… И потому вы уже почти час стоите с чемоданом на главной площади? — уточнил муженёк.
— Ах, — Мэри притворно вздохнула, — мне было так неловко возвращаться домой с пустыми руками.
Супруг не нашелся что ответить на это. А может и не захотел говорить лишнего, так как все уши на площади точно были устремлены к ним. Вместо этого он достал
— Держите. Завтра можете повторить свой поход с чемоданом, но надеюсь, данные деньги позволят вам все же закупаться продуктами, а не стоять на площади в виде сомнительного украшения.
Сомнительного украшения?! Мэри вскипела, но вовремя прикусила язык. Ссориться у всех на виду было не самой лучшей мыслью. Губернатор между тем подал ей руку.
— Пойдёмте домой, мадам. На ужин мы вполне найдем солонины. Да и ваш дядюшка прислал столько дивного вина.
Мэри ещё раз с тоской взглянула на дорогу, на которой не было и следа извозчика. Делать было нечего. И она, как послушная жена, последовала за мужем в дом губернатора при башне Бройте.
Глава 8
Супруг не врал Мэри: из еды у них в доме были только солонина да пара бутылок вина. Рынок в городке закрывался примерно к часу, и достать свежих продуктов было неоткуда, а вином господин губернатор ужинал (а ещё завтракал и обедал) ещё вчера, поэтому оставалось только что-либо придумать из солонины.
В этом Мэри было не пропадать: ее третий дядюшка, Гефеус, был крайне беден. Поэт, автор театральных пьес, он зарабатывал на жизнь исключительно высоким искусством. И все было бы ничего, пиши он хоть что-нибудь приличное: веселые пьески, комедии, романтику… Но ведь нет! Его непризнанный гений творил только тяжёлые, мрачные вещи, которые сам дядюшка считал просто шедеврами. Только вот публика (да и сама Мэри порой) не могла понять из данного шедевра ни слова.
С дядюшкой Гефеусом Мэри прожила не очень долго. Денег у того едва хватало, чтобы содержать себя, а потом ещё и хозяин театра, для которого дядюшка писал пьесу, начал делать в сторону Мэри весьма не двусмысленные намеки, очень впрочем далёкие от намеков на свадьбу. И на семейном совете было решено, что Мэри лучше уехать жить к следующему из братьев. А дядюшка Гефеус обязательно позовет племянницу обратно, едва его пьесы станут популярными. С тех пор минуло уже два года, а от Гефеуса не было ни строчки. Ровно как не слышала Мэри ни об одном из его творений. Зато с тех времён она научилась готовить практически что угодно из чего угодно. Безусловно, новоиспеченному супругу с его едкой ухмылкой, хотелось подать на ужин собственный башмак. Возможно, тушёный в его любимом вине. Но хорошая хозяйка внутри Мэри взбунтовалась. С одной солонины могло и не выйти приличного блюда, но если добавить овощей… А благодаря Карле Мэри даже знала, где можно поискать свежей зелени.
Найдя в небольшой кладовой возле кухни корзину, Мэри снова вышла из-за крепостных стен Бройте, но в этот раз направилась не в сторону городка, а туда, где по словам Карлы некогда располагался сад хозяйки.
На пороге стояла поздняя осень. Снег ещё не выпал. И Мэри рассчитывала, что вполне может найти пригодные для еды растения.
Мэри обогнула крепостную стену и почти сразу увидела хозяйский сад. За невысокий каменной оградой стояли яблоки, груши и сливы. Мэри подошла поближе: железная калитка, ведущая в сад, была лишь прикрыта, но не заперта на замок. За ней располагалось несколько грядок, то, что некогда было небольшим розарием, и даже небольшой полупустой парник. Все это выглядело серым, забытым, давно не ухоженным. Но на деревьях
Мэри вырыла несколько корней этого растения, набрала на грядке переросшего щавеля, сорвала несколько яблок и подумала, глядя на все это богатство, что хорошего начала семейной жизни ни ей, ни супругу никто не обещал. А завтра следует первым делом сходить на рынок за продуктами.
Вернувшись со всем этим в дом губернатора, Мэри так увлеклась готовкой, что не сразу расслышала, как к ним вновь нагрянули гости.
— Даже не упирайся, скверный мальчишка, — раздался чей-то злой голос.
Мэри сначала отложила кухонный нож, которым резала овощи, но затем, когда крики повторились, подумала и засунула его за пазуху, после чего вышла встречать названных гостей. Ими оказались господин Хендрикс, уже знакомый Мэри амбал-сподручник мерзкого старикашки и мальчишка лет десяти, которого амбал держал за ворот куртки, словно котенка за шкирку. Мальчишка при этом брыкаться, лягался и даже пытался укусить обидчика, чем, вместе со своим грязным и оборванным видом, ещё больше напоминал скорее дикого зверька, чем обычного ребенка.
— Добрый вечер, дорогая племянница, — поприветствовал Хендрикс Мэри. При этом в голове его была такая прохлада, что сразу становилось ясно: выражение «дорогая племянница» старикашка придумал лишь для того, чтобы больше не трудиться запоминать как «племянницу» зовут. Мэри или Марта?
Мэри лишь слегка кивнула головой в знак приветствия, мечтая скорее вернуться к топинамбуру, который в данный момент казался куда более приятной компанией.
— Мы пришли к твоему мужу, — продолжил Хендрикс, — по первому «городскому происшествию» с начала его работы в должности губернатора. Позови его.
Мэри хотела напомнить, что Хендрикс забыл сказать «пожалуйста», но в этот момент губернатор сам вышел из своего кабинета, избавив девушку от необходимости говорить со старейшиной Бройте о вежливости.
— Добрый вечер, господин губернатор, — слащаво улыбнулся тому Хендрикс, — прошу вас помочь разобраться. Сегодня вечером мы поймали этого мальчишку на конюшне господина Троге. Он не местный и к тому же воришка. В его кармане мы нашли монеты, ранее украденные у господина Олофа на рынке. Но когда Виндон, — тут Хендрикс кивнул в сторону амбала, — любезно попросил мальчика убираться из города, тот начал сопротивляться. А ещё он говорит, что знает вас, господин губернатор. Губернатор чуть наклонил голову и внимательно осмотрел всю компанию. Хендрикса, подобострастно ожидающего его вердикта, верзилу, которого оказывается звали Виндон, и мальчишку. Последний, кстати, перестал брыкаться и теперь смотрел на всех с неким торжеством в глазах. Мэри же вспомнила, что она уже видела мальца: тот приехал на облучке повозки вчера, вместе с губернатором. Возможно ли что он вместе с губернатором? Только супруг Мэри никак не желал говорить что-либо по этому поводу. А возможно, его язык просто не мог что-либо вымолвить от количества выпитого. Мэри ещё хорошо помнила о пяти бутылках вина, что он с утра унес к себе в кабинет.
Молчание прервал мальчишка.
— Сэдрик! Ну скажи им!
Мэри посмотрела на супруга, впервые осознав, что только сейчас слышит, как его зовут. Но губернатор лишь склонил голову на другой бок, все ещё наблюдая картину перед собой.
— Мы можем кинуть мальчишку в темницу при башне, — предложил господин Хендрикс. Эта фраза несколько оживила губернатора:
— При башне Бройте есть темница? Я не видел упоминания о ней в архивах.
Господин Хендрикс замялся, видимо понимая, что выдал не ту информацию. Но вскоре желание подлизаться к губернатору перевесило, и старик ответил: