Запретный французский
Шрифт:
Александр замечает меня первым, и его широкая улыбка и приветственный взмах не останавливают рой бабочек, наполняющих желудок.
Я прижимаю руку к животу и пытаюсь собраться, но когда холодный взгляд Эммета встречается с моим, я словно раскрываюсь перед ним, каждое нервное окончание обнажается и гудит.
— Ну разве они не прекрасны? — замечает бабушка.
Да, они могли бы стать рекламой «Ральфа Лорена». О, подождите, «Ральф Лорен» не может себе этого позволить.
Эммет отходит от остальных и направляется к краю балкона, поближе к нам. Он кладет руки на перила и кивает в сторону бабушки.
— Миссис Дэвенпорт,
— Я как раз собиралась сказать тебе то же самое. Кто создал смокинг? Похоже, он сшит на заказ.
— «Том Форд».
Она одобрительно хмыкает.
— Отлично сработано.
— Лейни, — говорит он, устремляя на меня свой темный взгляд. Я пригвождена к месту, парализованная его вниманием. Он наклоняет голову, на губах играет застенчивое выражение. — Тебе понравились мои подарки?
Меня переполняет тепло, и я отчаянно надеюсь, что приглушенный свет в театре поможет скрыть мою реакцию на него. Не хотелось бы, чтобы он увидел, какое воздействие оказывает на меня. Это сводит на нет все, что я пыталась сделать за последние несколько недель.
— Некоторые больше, чем другие, — отвечаю я, отмахиваясь от вопроса простым пожатием плеч.
Его губы кривятся в усмешке, а затем он отступает назад, чтобы занять место, ближайшее ко мне. От балкона до балкона нас разделяет всего несколько футов.
Интересно, как ему удалось завладеть ложей рядом с нашей. Было ли это совпадением или тщательно продуманным планом? Бабушка держала эту ложу последние два десятилетия, и каждый, кто посещает балет, знает об этом.
Поздоровавшись и устроившись на свое место, Эммет больше не задает мне вопросов. На самом деле, он даже не смотрит в мою сторону. Официант подходит, чтобы забрать их заказы на напитки, как раз перед тем, как освещение становится еще более тусклым, и начинает играть оркестр.
Я испытываю прилив волнения, когда занавес начинает медленно подниматься, открывая вступительную сцену «Лебединого озера».
Это мой любимый балет, и я видела его в Лондоне, Нью-Йорке и Сан-Франциско, но ни разу в Бостоне. Моя любимая часть — во втором акте, когда четыре самые маленькие девушки из кордебалета танцуют вместе, взявшись за руки и синхронно двигая ногами и головами. Они должны быть четырьмя маленькими лебедями, которые держатся поближе друг к другу и с любопытством исследуют новый мир. Это легкомысленный момент в драматическом произведении.
Вскоре после этого я чувствую, как кто-то хлопает меня по плечу.
— От джентльмена, — говорит официант, кивая в сторону ложи Эммета.
Я благодарю официанта и беру бокал, чувствуя на себе взгляд Эммета, когда подношу шампанское к губам. Вкус и ощущение, что он наблюдает за мной, пока я пью, просто восхитительны.
Стремительная партитура оркестра делает этот момент еще более напряженным, а «Полет лебедей» Чайковского — словно знамение судьбы. Мне требуется вся сила воли, чтобы не посмотреть на него. Я знаю, что найду, и мне и так было достаточно тяжело сидеть в ложе и пытаться сосредоточиться на балете, наполненном страстью, тоской и обреченными влюбленными, не сравнивая с моей собственной жизнью.
Я ненавижу концовку. Я каждый раз ожидаю одного и того же. Проклятие колдуна действует достаточно долго, чтобы обречь Одетту на вечное существование наполовину лебедя, наполовину женщины. Опустошенная, она топится в озере. Убитый горем возлюбленный
Когда балерины танцуют вместе в финальной сцене, оплакивая потерю своей королевы Одетты, у меня всегда наворачиваются слезы. Это прекрасно от начала до конца. Танцоры выходят на поклон, и я встаю и громко хлопаю, на мгновение забывая, что Эммет так близко.
Хлопая, Эммет смотрит на меня, и если он считает, что глупо так увлекаться балетом, то не подает виду. Когда я осмеливаюсь взглянуть, в его теплом взгляде читается сочувствие, как будто он полностью понимает, что я чувствую.
Конечно, мы не так обречены, как они…
— Пойдем, дорогая, — говорит бабушка, беря меня за руку, чтобы опереться. — Я бы хотела воспользоваться моментом и привести себя в порядок, прежде чем мы отправимся на праздник. Ты же знаешь, как меня напрягает концовка. Макияж, наверняка размазан во все стороны.
Позволяю ей немного опереться на мою руку, когда мы огибаем кресла на балконе. Возле двери уже ждет служащий с дружелюбной улыбкой, готовый проводить нас в отдельную ванную и комнату отдыха.
Эммет стоит на краю балкона и смотрит, как я ухожу. Мои ноги словно налились свинцом. Каждый шаг от него причиняет боль. Есть причина, по которой не позволяю себе спуститься к нему, когда он день за днем навещает дом бабушки. Я воздерживалась ради собственного выживания. Держать его на расстоянии было единственным способом сохранить силы и не поддаваться искушению, и сегодня вечером я убедилась в правильности этой теории. Последние несколько часов были тщетными попытками. Кажется, на протяжении всего представления я не сделала ни одного вдоха. Балет был таким грандиозным, но Эммет все время маячил на периферии. Даже сейчас хочется остановиться и оглянуться. Мое тело готово развернуться, чтобы поговорить с ним еще раз. Голос был бы полон безудержной надежды: «Скажи мне, что ты идешь на праздник. О, пожалуйста, приходи».
Но я не оглядываюсь назад.
Глава 35
Лейни
Весь первый этаж оперного театра был преобразован для гала-концерта, все выполнено в эффектных черно-белых тонах. Потолок задрапирован белым шелком, чтобы создать иллюзию шатра. Круглые коктейльные столики покрыты черной скатертью, и на каждом в центре — экстравагантное украшение из белых орхидей и черных роз. В самом центре зала, прямо на танцполе, находится ледяная скульптура двух лебедей высотой почти в семь футов. Пары позируют перед ней для фотографий, и бабушка ведет нас вокруг, туда, где Диана и Виктория уже начали собирать компанию друзей.
Среди них один из ведущих танцоров балета, все еще одетый в костюм принца. Он высокий и стройный, добродушный и достаточно вежливый, чтобы ответить на все наши вопросы. Для балетной труппы это хороший способ собрать средства — пригласить танцоров, чтобы они развлекали публику. Даже я немного восхищена им.
— Как думаешь, у меня есть с ним шанс?
Вопрос задает один из друзей Виктории, высокий красивый мужчина со светло-русыми волосами и в очках с толстыми стеклами. Он стоит чуть левее, и, хотя наклонился, чтобы поговорить со мной, его влюбленный взгляд по-прежнему прикован к танцовщику.