Запретный французский
Шрифт:
— Не говори жениху, что я это сказал, — смеется Хит.
Значит, он знает о нас с Эмметом. Но ему не о чем беспокоиться.
Эммета здесь нет.
По крайней мере, я его не видела, хотя и искала. Толпа большая, но не настолько, чтобы он остался незамеченным. Эммет никогда не был тем, кто легко сливается с толпой.
Может быть, он не празднует Новый год, как остальные его друзья из Сент-Джонса.
Может быть, он с кем-то другим. Возможно, с соблазнительной блондинкой.
— Чего ты хочешь? — Спрашивает меня Коллетт, когда
В меню есть несколько фирменных коктейлей, и, изучив список, останавливаюсь на клюквенном мартини. Напиток подают с сахарной пудрой на ободке, засахаренной клюквой и украшенным апельсиновой цедрой. После того как бармен передает его, коктейль кажется слишком красивым, чтобы его пить.
— Не хотите потанцевать? — Спрашивает Хит.
Диджей играет хаус-музыку, переплетенную с популярными песнями известных исполнителей: Тейлор Свифт, Лиззы, Джастина Бибера. Довольно запоминающаяся музыка.
Я смотрю на Коллетт, и она пожимает плечами.
— Конечно, да. Давайте потанцуем.
Вот тебе и красивые украшения. Быстро выпиваю напиток, во-первых, из страха, что случайно пролью его на платье, когда Коллетт потащит меня танцевать, а во-вторых, мне нужна жидкая храбрость, если я собираюсь выйти на танцпол. К счастью, в зале так много людей, все втянуты в музыку, выкрикивают слова, которые знают, — никому нет дела до меня и до того, что я делаю.
Какое-то время стою в стороне, еле двигаясь взад-вперед, смеясь над чрезмерным энтузиазмом некоторых людей к своим любимым песням, затем диджей смешивает песню Кэлвина Харриса со словами Рианны, и я больше не могу сдерживаться. Позволяю Коллетт притянуть меня к себе, и мы подпеваем, добавляя глупые танцевальные движения, в основном просто… веду себя, как ребенок, чего никогда не делала раньше.
Допиваю второй коктейль, разгоряченная и все еще веселящаяся на танцполе, когда мое внимание привлекает Александр и машет мне с другого конца зала.
— Хочешь выпить? — он произносит одними губами, имитируя жест руками.
Я смеюсь и поднимаю свой недопитый мартини.
Он кивает и пробирается сквозь толпу к бару. Потом приходит к нам, держа в руке пиво.
Я искренне рада его видеть, пока он не наклоняется ко мне и не говорит:
— Просто, чтобы ты знала, я написал Эммету, сказал, что ты здесь.
Я отстраняюсь, хмуря брови.
— Что? Почему ты так это сказал?
— Как?
— Как зловещее предзнаменование, будто вот-вот случится что-то плохое.
Он морщится.
— Александр.
Он проводит рукой по волосам.
— Ты не видела его последние несколько дней…
— Нет. Конечно, нет.
— Ну… скажем так, это было не очень хорошо. Он очень хочет тебя увидеть.
— Александр!
Он невинно поднимает руки.
— Не стреляй гонца.
К счастью для него, к платью не прилагалось огнестрельное оружие.
Глава 32
Лейни
Я сижу в центре кабинки в баре «717», зажатая
— Ты в порядке?
Точно нет.
Время приобрело новое значение. Каждая секунда кажется вечностью, и когда Эммет, наконец, заходит в бар, кажется, что я вот-вот упаду в обморок.
Как и предполагала, его появление — настоящее испытание. Клянусь, громкость музыки слегка снижается. Гравитация смещается в его сторону. Он поймал всех в ловушку, стоя у двери и осматривая комнату. Жутковато наблюдать за работой хищника, терпеть сжимающий кишки страх от осознания того, что ты тот, кого ищут. С трудом сглатываю и облизываю губы.
На нем, как я теперь понимаю, фирменный образ: черный костюм, черная рубашка, расстегнутая у шеи, на запястье поблескивают серебряные часы. Черные как смоль волосы и суровый взгляд. Звонил дьявол — он хочет вернуть свой гардероб.
Когда он, наконец, замечает меня, Коллетт наклоняется, чтобы что-то сказать, шепчет прямо в ухо, чтобы расслышала ее сквозь музыку, но это бесполезно. Я не слушаю. Эммет завладел моим вниманием.
Желудок сжимается, когда он делает первый шаг в моем направлении. Он не останавливается, даже когда люди пытаются с ним заговорить.
С каменным лицом он наблюдает, как Хит обнимает меня и проводит пальцами по обнаженному плечу.
Это намеренно, я знаю. Хит видит, что Эммет направляется к нам. Он слышит хор приветствий.
— Эммет!
— Эммет, ты пришел!
— Пододвинь стул. Или мы все можем потесниться.
Хит не убирает руку, но наклоняется над столом как раз в тот момент, когда Эммет подходит к нашей кабинке, чтобы он мог услышать его подстрекательский тон.
— Мило, что ты пришел… Я составил компанию твоей невесте.
Эммет даже не смотрит на него. Его мрачный взгляд перехватывает мой.
Разозлился — это еще мягко сказано.
Он поднимает руку, помахивая указательным и средним пальцами в универсальном жесте «Иди сюда».
Я не двигаюсь.
Не уверена, что он понимает, что происходит, но знаю, что он получил мою записку. Я отменила помолвку. Он свободен. Я ему не принадлежу. Он не может поманить меня, как собаку.
Но даже если я готова стоять на своем, остальные — нет. В конце концов, это верноподданные Эммета. Люди слева от меня начинают выходить из кабинки, освобождая дорогу, в том числе и Коллетт. Как назойливо и предупредительно с их стороны. Я бросаю на Эммета неодобрительный взгляд и начинаю выходить. Все смотрят на меня. Удивительно, что не отпускают колкости. Такое чувство, что мой папа пришел забрать меня с вечеринки, будто меня вот-вот притащат домой и посадят под домашний арест на несколько недель.